"Эли Люксембург. Поселенцы" - читать интересную книгу автора

сумасшедший вид на далекую Рамаллу, промышленный Атарот, а в ясную погоду -
зыбкое марево Моавитских гор и Мертвое море. Не салон, а сказка, мечта, где
запросто грузовик развернется!
И, глубоко взволнованная, Шурочка стоит у окна, видит - густеют тени в
долине, наливаются ночью, природа глохнет, а краски на небе неописуемо
божественны. Первые огоньки зажигаются внизу в деревне.
"Оттуда пришел ко мне умирать котенок. Г-споди, ну, что ему нужно от
меня, почему я, почему ко мне?".
Снова припоминает проклятую свадьбу, видит Шурочка ту дорогу над
обрывами. И - брр... - опять содрогается.
"Я-то что, с меня, как с гуся вода, забудется, перемелется, а вот у
Вадьки от этого приключения на всю жизнь травма останется! А он у меня и
вовсе прибитый, запуганный, этого ему не хватало... Ничего, скоро здесь
будет большая трасса, восьмирядная трасса на Тель-Авив, тогда мы эту деревню
вообще забудем, не будем общаться с ними. Ни с ними, ни с их животными
несчастными!".
Припомнился Шурочке ее молоденький светлоликий раввин с бородой,
который любит им про животных рассказывать, из Торы, конечно! Про то
вспомнила, как Б-г знакомил животных с Адамом при сотворении мира.
...Провел Б-г животных парами перед Адамом и наказал им строго и вечно
человека бояться. Ибо в нем, в человеке, частица Б-га, частица Создателя! А
они - лишь скот, и дух в них низменный, животный.
- Так почему животные нападают все-таки на человека, кусают и
умерщвляют? - спросил их раввин. И сам ответил, поскольку никто в кружке об
этом не знал. - Животные нападают на человека, если видят в нем хоть частицу
животного, частицу самих себя, только поэтому... Ведь не напали же львы на
Даниила, когда он брошен был в ров ко львам, не тронули праведника!
"При чем здесь львы, при чем здесь котенок? - злится Шурочка, так
ничего и не придумав. - Всякая чушь лезет в голову".
Семейство Олендер в Кадмоне самое малочисленное: сын да мама, но виллу
строят. Как все, не хуже, не меньше! Виллу, как памятник самим себе.
А если не в шутку, если всерьез, - скоро ведь Вадик вырастет, женится,
наплодит семейство, будет им крыша над головой. Да и мама, глядишь, выскочит
замуж, родит еще пару раз. Хоть и вдова, но далеко не старуха. В конце
концов, баба с виллой, с усадьбой любого мужика подцепит. Только бы с
нервами сладить, чуточку подлечиться, чтоб люди от Шурочки перестали
шарахаться. "Шурочка-Шурочка, а мозгами курочка..." - сочинил мерзавец
какой-то в Иерусалиме.
Русское их ядро, семейств тридцать, живут в бывшем лагере иорданского
Арабского легиона, как в крепости осажденной: обнеслись заборами из колючей
проволоки, поставили вышки с пулеметами, на воротах - солдаты пограничной
охраны. Всю ночь обшаривают окрестность голубые прожекторы, носятся джипы
патрульные, а все их мужчины местные разбиты по парам и тоже дежурят с
карабинами. Шурочка без пистолета никуда не выходит, не выезжает. Купила
себе дамский браунинг после той свадьбы и чувствует себя совершенно иначе,
когда сумочка с пистолетом при ней, тут же под боком.
"И это в собственном государстве, на родной земле!? - не может она
никак постичь. - Во всем мире израильтян боятся и уважают, а здесь, а в
собственном доме, - как крысы по норам, со страху трясемся! Ну, не смешно
ли, я вас спрашиваю, не дико ли?".