"Эли Люксембург. Поселенцы" - читать интересную книгу автора

Началось же все далеко не просто! Началось с того, что пришла Шурочка
однажды в кружок изучения Торы. Пересилила себя и пришла. А это одно уже
было залпом Авроры, революцией.
Раввином в кружке оказался молоденький паренек, свободно владеющий
русским, - рав Альперт, гений и душечка, из Латвии, из хасидской семьи:
приехал в Израиль основательно образованный и получил звание раввина без
особых препятствий, дескать, и мы, русские, не лыком шиты... Потянуло
Шурочку, конечно же, в синагогу. По субботам - не то чтобы каждый день - а и
она молится. И сына приводит, Вадика-Шая. Ему, слава Б-гу, "бар-мицва"
предстоит на будущий год, совершеннолетие... Более того, увлеклась Шурочка и
Кабалой, палец в нее окунула, ноготочек - и будто спала пелена с глаз,
другое открылось зрение...
Слышит вдруг Шурочка кошачий вопль, вздрагивает, обмирает. Что за
наваждение, на нижнем этаже, где-то совсем рядом - дикий, предсмертный
вопль?! Ищет среди колонн, заглядывает в корыта из-под раствора, в ванночки,
в тачки, идет к большим кубам с половой плиткой, запакованным в полиэтилен,
и видит распластанного на полу котенка - извивается, подыхает!
"Г-споди, да как он сюда попал?".
Котенок весь окровавленный, один глаз сочится сукровицей, лапы у него
перебиты.
Шурочка присела на корточки, борется с брезгливостью: тронуть - не
тронуть? И быстро соображает: "Он из деревни, снизу, мальчишки арабские
издевались, вот же изверги!". Все настроение разом испортилось,
ожесточилась: "...Какой народ, такая у него и скотина! Всю свою злобу на
животных своих вымещают. Собаки их злые, остервенелые, ослы и овцы -
паршивые, тощие! Уж я-то знаю, вижу, каждый день проезжаю мимо. Не еду -
лечу, лечу, как угорелая, а если не мчаться...".
И пережитый недавно ужас вспомнила с содроганием.
Ехала Шурочка к себе в Кадмону, и шла свадьба по деревенской улице,
которую ни объехать, ни прорваться, ибо дорога здесь горная, с обеих сторон
обрывы. Очень вежливо посигналила свадьбе, а на нее никто не обратил
внимания. И поплелась Шурочка на малой скорости, под звуки свистулек, глядя
на пляски и пестрые одежды, необычные глазу москвички.
Ехала с Вадиком, с сыном, и вдруг на них набросились! Окружили
мгновенно машину, колотя по ней камнями, кулаками, и что ужасней всего -
ухватились снизу за легонький автомобиль, норовя сбросить с обрыва. Думала
все, капут им пришел! Так и не помнит Шурочка, как они вырвались, как
удрали! О, этого не забудет до гроба, этого им ни за что не простит!
Соображает она мучительно: "Что же с котенком делать, явно агонизирует,
подыхает... Его Ишмаэль, должно быть, зовут!".
Никогда Шурочка не имела дела с животными, понятия не имеет, как
обращаться с ними, не держала в жизни собак, кошек. У сына, правда, есть
аквариум, рыбки - это его хозяйство. В Кадмоне полно собак, смешные
декоративные игрушки: болоночки, спаниели, карликовые боксеры, какие-то
колбаски длинные на кривых ножках. А на диванах, чуть ли не в каждой семье -
дымчатые сиамские красавицы, грациозные, как восточные принцессы.
"А эту гадость противно и в руки взять, фи... Может, сгрести в совок да
подбросить соседям? Нет, лучше его не трогать, все равно подыхает!".
Решив успокоиться, хорошенько обдумать, как ей с котенком быть, Шурочка
взошла по лестнице на второй этаж. Здесь по замыслу у них будет салон -