"Оскар Лутс. Свадьба Тоотса ("Истории про Тоотса" #3)" - читать интересную книгу автора

* Убейте же, наконец, вчерашнюю кошку! - торговец, вероятно, имеет в
виду "кошку, которая скребет на сердце".

Молодой хозяин хутора Юлесоо улавливает какой-то шепот в углу задней
комнаты, который отделен от остального помещения тонкой занавеской. Тоотс
тихонько подходит ближе и вновь прислушивается.
- Ну, а вообще, - шепчет чей-то голос, - каково первое впечатление?
- Так... довольно приятное... ничего такого не скажешь, - отвечает
второй голос. - А так... ничего особенного в нем, конечно, нет.
- Видишь ли, Тээле,- шепчет опять первый, - я спрашивала не совсем об
этом, но раз уж ты так поняла меня, я должна сказать, что он как раз
довольно особенный. Яан говорит то же самое.
- Ничего, это со временем пройдет. Небось с годами возмужает. Я,
конечно, понимаю, что именно ты подразумеваешь под словом "особенный"... да,
он, действительно... немножко того... Но одно я должна сказать - глупым его
тоже не назовешь.
- Нет, Тээле, я вовсе не это имела в виду! Не думаешь же ты, в самом
деле, что я стану хулить твоего мужа?
- Да ну тебя! Ничего я не думаю. А о чем это ты только что хотела меня
спросить? Ты вроде бы сказала...
Первый голос что-то на это отвечает, но так тихо, что Тоотс ничего не
может расслышать - вероятно, теперь шепчут в самое ухо Тээле. Затем звучит
сдавленный смешок, и голос Тээле довольно громко произносит:
- Ах, иди ты в болото со своим разговором!
"Это Тээле и вторая половина Имелика", - Тоотс кивает головой и так же
тихо, как пришел, уходит в переднюю комнату. - "Хорошо еще, что оно хотя бы
так вышло, хорошо, что я хотя бы не глупый, а возмужать, пожалуй, можно,
ежели этого так уж желают".
Тоотс пробирается между танцующими, чтобы пройти в жилую ригу, однако
его внимание привлекает новая, лишь недавно образовавшаяся группа. Леста,
Лутс и Имелик стоят возле угла плиты и, как видно, что-то обсуждают. Но
подойдя поближе, молодой супруг убеждается, что в действительности никакого
обсуждения нет, говорит только Лутс, в то время как школьные друзья молча
его слушают.
- Да нет, - сетует лысый писатель, который, к слову сказать, весьма
умеренно употреблял картофельный продукт, - для меня вопрос жилья - самый
больной вопрос на свете. Живя в Тарту, я по меньшей мере семьдесят пять раз
менял квартиру, но еще не нашел такой, где можно было бы нормально жить и
время от времени немного работать. Я не боюсь ни холода, ни жары, ни
сырости, ни сухости, единственное, чего я требую от своей квартиры, это
тишина и покой, их я жажду, о них тоскую. Но именно этого я нигде не смог
обрести и, наверное, не обрету до тех пор, пока меня однажды не принесут на
это самое паунвереское кладбище, чтобы положить рядом с моим младшим братом.
Этот маленький белоголовый мальчуган - таким он живет у меня в памяти! -
вероятно и станет моим первым и последним тихим соседом; с ним, я полагаю, у
нас никогда не будет пререканий из-за нарушения покоя. Ах да, я опять
отклонился в сторону от сути своего рассказа, как это обычно свойственно
тем, кто не в силах отказаться от деталей, кто иной раз именно с помощью
этих самых деталей старается придать большую правдоподобность тем или иным
событиям. Я же собирался говорить о квартире. Ну да, так вот, куда бы я ни