"Оскар Лутс. Свадьба Тоотса ("Истории про Тоотса" #3)" - читать интересную книгу автора

- Всеконечно - Кийр. И дело тут не столько во вчерашнем супе, сколько в
давнишнем озлоблении портного. Не забывайте, ведь какое-то время моя
теперешняя жена вроде бы считалась его невестой. Да и манера его сразу
видна. Само собой, конокрада из Кийра никогда не выйдет - это по его
разумению грех - но так же верно и то, что уздечку он в куски изрежет и
чересседельник унесет, ежели решит, что с ним, с Кийром, обошлись
несправедливо. На такое он способен. Другой бы на его месте либо красного
петуха подпустил мне под стреху, либо самого меня палкой по башке огрел, а
Кийр вместо этого колошматит миски со студнем и открывает кран пивной бочки.
Да, да, на такие, только на такие деяния и способен мой дорогой бесценный
друг.
- Хорошо же, - Либле подмигивает своим немытым глазом, - а что мы за то
с ним сделаем?
- Что мы сделаем... - Тоотс пожимает плечами. - Ничего не сделаем. До
тех пор, пока у нас не будет доказательств, никто ничего сделать с ним не
сможет. Разве что по головке погладить да поцеловать.
- Ну, нет, зачем же так, - высказывается арендатор, постучав по пустой
бочке, - у тебя теперь есть, кого гладить по головке и целовать, дорогой
Тоотс, но, я полагаю, махнуть на это дело рукой тоже нельзя. Жаль, что сюда
он уже не притащится, не то дали бы ему хорошую взбучку. Нужно что-нибудь
придумать.
- Будет видно, будет видно, - нерешительно отвечает молодой юлесооский
хозяин. - А пока что вы, Юхан и Либле, помогите женщинам вынести отсюда всю
эту пакость и как-нибудь высушить пол жилой риги. А мы с арендатором поедем
назад в Рая и скажем Тээле, чтобы она свадебных гостей девала, куда хочет,
пусть хоть засолит их, пусть хоть из них студень сварит - мне это теперь все
одно, сюда, во всяком случае, ни одного человека пригласить нельзя. Видно,
сбываются вчерашние слова Кийра, что в чулане и в кладовке хутора Юлесоо
хоть шаром покати, хоть в рюхи играй, еды тут не наберется даже и на слепого
котенка.

* * *

Тем временем более дальние гости, те, что провели ночь в раяском доме,
уже поднимаются с постелей. Женщины расчесывают детям волосы, мужчины
натягивают на ноги пахнущие дегтем сапоги, из комнаты, где спали девушки и
женщины помоложе, доносятся отчаянные взвизги - там брызгают друг на друга
водой, щекочут тех, кто заспался, и выкидывают всякие другие штуки, как это
часто случается среди молодых особ женского пола, полностью предоставленных
самим себе. Когда Тээле, уже совершенно одетая, входит в эту комнату
шалостей, шум в ней еще усиливается. Предприниматель Киппель поглаживает
свои усы и "пятикопеечную бородку и посматривает по сторонам - не появится
ли откуда-нибудь его "веселая вдова". Тыниссон с припухшими глазами, одетый
в вязанку, слоняется из комнаты в комнату, не зная, куда себя деть.
Затем в Рая начинают возвращаться и живущие поблизости гости, которые
ночевали у себя дома. Появляется, весь в снегу, батрак с мельницы (к утру
началась метель, а заодно и потеплело), приходят Арно Тали, Пеэтер Леста,
Лутс и кое-кто еще. Леста и Лутс, как выясняется, коротали ночь у Арно Тали
на хуторе Сааре и до самого утра гудели, словно навозные жуки, -
разговаривали обо всем на свете и сверх того наговорили еще четыре-пять