"Оскар Лутс. Свадьба Тоотса ("Истории про Тоотса" #3)" - читать интересную книгу автора

своего друга в бок.
- Гляди же, гляди, Леста, - произносит жених с усмешкой, - погляди
назад и скажи мне, что ты там видишь.
Позади, в нескольких десятках шагов от них, на обочине дороги, в снегу
сидит Аадниель Кийр и трет свою правую руку, на лице его гримаса боли.
- Этот удар, по правде говоря, намечался по другому месту - произносит
Тоотс как бы в объяснение, - но довольно и этого. Пусть не врет на каждом
шагу!
Сани вновь набирают скорость и мчатся до самого большака. На стыке
дорог хозяин Юлесоо разворачивает жеребца и говорит школьному другу:
- Так. Теперь скажи спасибо за славную езду и передай от меня привет
своим родителям. Да смотри, не опоздай в церковь! Мне будет не так страшно,
ежели рядом свои парни.
С этими словами жених, все с той же энергией и тем же путем мчится
назад. Усмотрев в этом новую для себя опасность, рыжеголовый соскакивает с
дороги и бежит по глубокому снегу прямиком через поле по направлению к
своему дому.
Через некоторое время мамаша Кийр видит "своим собственным глазом"
свадебный поезд Тоотса, под звон бубенцов проезжающий мимо домика портного.
Теперь уже не остается никаких сомнений, что Тоотс, этот вернувшийся из
России повеса, и впрямь заполучил богатую дочку раяского хозяина, мало того,
теперь мамаша Кийр лишилась и последнего утешения: она уже не сможет по
своему обыкновению сказать паунвереским кумушкам "Силы небесные! Разве же я
что-нибудь говорила! Этот слух, что будто бы свадьба юлесооского Тоотса
расстроилась, распустил Бог знает кто ". Нет, теперь жена булочника, эта
старая пустомеля, вправе показать на нее пальцем и сказать ей прямо в лицо
"Ты, мамаша Кийр, да, ты! Ты, ты!"
А на дворе, возле сараюшки для свиньи Хейнрих Георг Аадниель лупцует
палкой полусгнившее свиное корыто, представляя себе, будто это вовсе не
корыто, а Йоозеп Тоотс из Юлесоо, его, Кийра, смертельнейший враг. Глаза
молодого ремесленника от злости становятся такими же красными, как недавно
появившийся рубец на его правой руке. Чем же это он, Кийр, прогневил Бога,
как же это отец небесный допускает такое?! Поглядите-ка, Йоозеп Тоотс едет
мимо со своими свадебными гостями... сияет, словно рождественская свечка...
в то время как он, Кийр, кто исправно посещает церковь, поет громким голосом
псалмы, должен стоять возле свиной сараюшки и мерзнуть, потому что ему
стыдно показаться на глаза своим домочадцам! Нет, нет! Он должен еще
что-нибудь предпринять. Что-нибудь такое, что навсегда отравит Кентукскому
Льву радость женитьбы.
Но свадебный поезд едет себе спокойно дальше, невзирая на то, что Кийр
желает ему провалиться в тартарары. На развилке дорог жених бросает взгляд в
сторону паунвереской церкви и видит, как из пролета колокольни кто-то,
высунувшись наполовину, машет проезжающим шапкой. Ага - Либле! Бедняга
Либле, сегодня он никак не может дождаться конца церковной службы. Еще раз,
уже с кладбищенской горки взглянув на Паунвере, Тоотс все еще видит в
пролете колокольни маленькое черное пятнышко.
Просторное гумно хутора Рая до отказа "набито" лошадьми, часть из них
даже остается стоять на дворе. Из этого обстоятельства жениху не составляет
труда сделать вывод, что со стороны невесты на свадьбу приглашено заметно
больше гостей, чем у него. Это, конечно, очень приятно, даже замечательно до