"Оскар Лутс. Осень ("Новые Истории про Тоотса" #4, 1938) " - читать интересную книгу автора

наконец сам вставляет в разговор два-три слова:
- Ну да, вообще-то у него, поганыша, большого изъяна нет, только очень
уж он вспыльчивый.
- Кого это ты называешь поганышем, неужели своего кровного сына? -
спрашивает мамаша Кийр. - Он же собирается привели тебе из Таллинна целый
хутор, то-то будет счастлив, если ему это удастся.
Под окном слышится громкое урчание: Бенно подцепил где-то пса и теперь
с ним играет - пес голоден, а у младшего мастера в кармане имеется кое-что
из съестного. К кому же собака может быть более расположена, чем к человеку,
у которого есть еда в кармане?!
В это время мимо домика портного, прихрамывая, бредет мужчина, имя
которого Йоозеп Тоотс. Пишущий эти строки уже запамятовал, куда именно он
ковыляет, однако совершенно ясно, что юлесооский хозяин опять становится
активным; а может, им движет какая-нибудь старая обида на Кийра? Бенно же,
который слывет самым общительным среди паунвересцев мужеского пола, хватает
Тоотса за одну полу, собака - за вторую, и таким образом они удерживают его
на месте; бывалый солдат Йоозеп Тоотс ничуть не пугается, он лишь смеется
своим обычным смехом: хм-хм-хм-пуп-пуп-пуп.
- Нет, зайти-то я зайду, - говорит он, - но в последнее время я что-то
не встречаю своего приятеля и бывшего одноклассника Георга Аадниеля. Куда он
подевался?
- Поди знай ... - Бенно пожимает плечами. И, отгоняя собаку в сторону,
добавляет: - Сказал, что поедет в Таллинн.
- Ах вот оно что, - юлесооский хозяин усмехается. Ну да, я уже слышал в
паунвереской лавке, будто он поехал туда, чтобы себя ... ну, как бы это
сказать ... себя повесить.
- Повесить?! - Младший отпрыск Кийров таращит глаза. - Дома-то он об
этом ни словечком не обмолвился. Вроде бы собирался о земельном наделе
похлопотать, мол, как бы заполучить поселенческий хутор. Насколько я знаю, о
том, чтобы повеситься, и речи не было. Брехня все это - такой человек себя
не повесит, скорее кому-нибудь другому накинет петлю на шею.
- Ясное дело. Черт знает, кто такую ахинею выдумал. Ежели бы Йорх и
впрямь захотел себя на сук вздернуть, с чего бы ему ради этого в Таллинн
ехать? Нет, нет, у твоего братца живучая и жилистая душа - уж он-то подобной
глупости не выкинет; мог, конечно, где и обронить какое-нибудь словцо,
просто так, шутки ради. - И, взглянув через плечо, Тоотс спрашивает: - А это
ваша собака?
Нет, не их. Да и что они стали бы делать с этакой мохнатой мочалкой.
Просто околачивается тут, бродячая. Или, поди знай... Может, это сам Йорх
обернулся псом, если не получил земельного надела.
- Хм-хм-хм, пуп-пуп-пуп ... Эти слова не мешало бы услышать,
какому-нибудь паунверескому сплетнику - вот была бы потеха! А как вообще-то
ваши домашние поживают?
- Вполне сносно ... когда Йорха нет дома. Но стоит ему переступить
порог - никому никакого покоя, поедом всех ест, считает, что все
человечество - его враги. Интересно, что он там, в волостном доме, натворил?
По слухам, выкинул и вовсе непристойную штуку ...
- Ничего особенного там не было. - Тоотс машет рукой. - Твой брательник
чуток попринимал солнечные ванны.
- Но он вроде бы разгуливал без штанов во дворе волостного дома? Вы,