"Оскар Лутс. Осень ("Новые Истории про Тоотса" #4, 1938) " - читать интересную книгу автора И впрямь, в Паунвере со времен мировой войны многое изменилось. Можно
начать хоть бы с церковной колокольни, крыша которой заново покрыта жестью (прежняя была из дранки, поблекшей от времени), и закончить новым "городским районом" возле дороги на кладбище. Однако между любым началом и концом обычно бывает еще что-нибудь. Так и тут: новый, более или менее отвечающий духу времени пастор, отремонтированная церковь, расширенная маслобойня, торговля пивом и тонкими винами и два-три погребочка, куда попадают только свои люди вкупе с их верными собутыльниками. Поскольку у населения, по-видимому, денег куры не клюют, возле этого милого заведения, как и вообще в Паунвере, роятся всякого рода агенты, фотографы и "мануфактуристы", последние продают ткани для одежды, чаще всего в так называемых купонах. Вместо прежних торговцев старьем, продавцов дегтя и спекулянтов сахарином возник и развивается совершенно иной элемент, несравненно деловитее и энергичнее, чем тот, прежний. Глазурованные керамические миски и уточки вышли из моды; теперь, будьте любезны, не желаете ли купить велосипед, граммофон, швейную машину, радиоприемник? Разумеется, в кредит - условия выплаты более чем благоприятные. Поселенческие и всякие иные банковские ссуды раздаются такой щедрой рукой, что умом тронуться можно; друг расписывается на векселе друга, даже и не посмотрев толком, велика ли сумма, за которую он поручился, поставив подпись на продолговатом, красивом, переливающемся всеми цветами радуги бланке со штемпелем. Воистину наступил золотой век. Очень возможно, их найдется и больше, однако в Паунвере наверняка имеется одна персона, которая смотрит на своих сограждан примерно так же, том, что один был правителем Иудеи, тогда как второй - паунвереский портной Георг Аадниель, Кийр. Правда, сама по себе эта разница не Бог весть как велика, по крайней мере, в части титулования, ибо оба мужи достойные: один - король иголки, а второй ... поди, ухвати, как его величать? Не лучше ли будет, если поиски его более точного титула мы предоставим заботам кого-нибудь из читателей нашей "Осени". Где же автору одолеть все одному? Но суть этой истории состоит вовсе не в нахождении соответствующих титулов, а... - Послушай, Юули, - обращается Кийр к жене однажды тусклым туманным утром, вытирая только что вымытое, все еще слегка веснушчатое лицо, - ты хочешь быть моей женой? То есть, моей хорошей женой? - Что за вопрос? - молодая хозяйка перестает стучать швейной машинкой и смотрит на мужа округлившимися глазами. - Когда же это я была плохой? - И добавляет сочувственно, чуть ли не со слезами в голосе: - Ты что, Йорх, дурной сон видел? - Да нет же, - рыжеволосый склоняет голову набок, оставим сны и все такое подобное в стороне, только ... Нет, серьезно, дурной сон я тоже видел, но сегодня держи пальцы скрещенными и думай обо мне. - Пальцы? - молодая супруга беспомощно оглядывается. Как это делается? И... и зачем? - Сегодня в волостном доме, пожалуй, что в последний раз, станут давать землю - участникам Освободительной войны; если я и на сей раз не получу свою долю, то может случиться, не получу ее никогда - эти болваны уже все лучшие куски отхватили. А ведь и я тоже был одним из тех, кто ... |
|
|