"А.В.Лукьянов, М.А.Пушкарёва. Немецкая классическая философия религии " - читать интересную книгу автора

Поводом к дискуссии явилось выступление М. Мендельсона, посвящённое докладу
Якоби о спинозистских симпатиях Лессинга, который с одобрением отозвался о
богоборческих строфах гётевского стихотворения "Прометей". Якоби
обнародовал эти сведения в сочинении "Об учении Спинозы" (1785), а
Мендельсон в том же году опубликовал их опровержение в своих знаменитых
"Утренних часах".
В ходе последующей дискуссии, в которую включились другие видные
немецкие философы, вопрос о достоверности сообщения Якоби относительно
приверженности Лессинга спинозизму был отодвинут на задний план (См.: Там
же. - С. 123), а на первое место выдвинулось уяснение сути учения Спинозы,
о котором Якоби и Мендельсон имели достаточно смутные представления.
В-четвёртых, К. Шпацир в своей известной книге "Анти-Федон" вскрыл
несостоятельность аргументации, выдвинутой Мендельсоном в поддержку учения
о бессмертии души. Он полагал, что материалистическая философия обоснована
несколько лучше, чем спиритуалистическая. Данный исследователь заявлял, что
в Германии имеется множество скрытых сторонников материализма, вынужденных
тщательно прятать свои взгляды под толщу спекулятивных построений. Отсюда
мы можем сделать тот вывод, что "немецкая классическая философия" не
ограничивается интеллектуальным идеализмом, а неизбежно включает в себя
целый ряд философско-материалистических веяний.
Так, по пути материализма шёл Г.К. Лихтенберг, который стремился
преобразовать спинозизм в последовательно материалистическое учение. Г.
Форстер, крупный немецкий естествоиспытатель, также перерабатывал
спинозизм, опираясь на достижения французских материалистов. К данному
кругу следует, по всей видимости, причислить ещё И.А. Эйнзиделя, который из
боязни преследования не публиковал своих сочинений (от них мы имеем лишь
обширный сборник различных выписок, сделанных Гердером и озаглавленных им
как "Идеи").
В-пятых, мы не должны игнорировать и немецких романтиков. Необходимо
отметить, что романтизм в Германии формировался не только под действием
чисто духовных факторов, но и под воздействием социальных и политических
обстоятельств. "Революция во Франции, особенно её итоги, - пишет Н.А.
Суркова, - теоретизирование над исторической действительностью убивало
чувство и воображение, которые немецкие романтики больше всего
превозносили" (Суркова Н.А. Понятие трансцендентального субъекта в
контексте парадигмы классического философствования /Изд-е Башкирск.
ун-та. - Уфа, 2001. - С. 35). Однако следует отметить, что романтики сами
мечтали о своих собственных крупных философских системах, особенно братья А
и Ф. Шлегели, Ф. Гарденберг-Новалис, Л. Тик, Ф. Шлейермахер.
Анализ этого обстоятельства представляет собой чрезвычайную важность
для понимания термина "немецкая классическая философия". Ведь классическое
с необходимостью включает в себя также романтическое, а в отдельных случаях
(например, системы позднего Фихте и позднего Шеллинга) переходит в него,
так что какой-либо чёткой грани между ними нет (конечно, если при этом
романтическое не игнорирует сферу рационального, означая героическое
подвижничество в сфере мысли).
К концу XVIII века учения Канта, Фихте и Шеллинга заняли ведущее место
в западноевропейской философии, а затем в полном своём развитии, которое
было достигнуто в учениях Гегеля, Фейербаха и молодого Маркса, "немецкая
классическая философия" приобрела своё всемирно-историческое значение.