"Сергей Лукницкий. Собачий файл" - читать интересную книгу автора

соизволили? Ну, иди, голубь, поешь, а то ноги переставлять не сможешь.
Все само собой рассасывалось. Без дополнительных вопросов, самим ходом
истории разъяснялись проблемы бытия и сосуществования. Вот дом, вот хозяин,
вот любимая, вот новый член семьи - их с Демократом семьи. Или, может быть,
они все теперь - одна семья? И Клео?!!
- Они что, знакомы? - наконец, спросил Чук, обращаясь к Клео и указывая
на своего хозяина и ее хозяйку.
- Толковый вопрос, приятель. - вмешался шпиц, явно насмехаясь над
ним, - Разве это непонятно? Мужчина не жарит шашлыков женщине, если они не
знакомы!
И только теперь Чук увидел в деревьях за домом мангал с волнующимися
угольками, и почувствовал запах шашлыка. Да, здорово же его развезло от
переживаний! Не учуять запах шашлыка! Боже, какой шашлык он ел прошлым летом
в Сокольниках!
- А ты откуда тут вообще взялся, - спросил Чук шпица и добавил, - на
мою голову!?
- Не переживай, старичок, - бодро отвечал шпиц, - у нас с твоим
Демократом один шеф на двоих был. Он загнулся. Теперь Демократ меня приютил,
сиротинушку. Но я у вас ненадолго. Я слышал разговор, меня отдадут родне.
- Что-то ты для сироты слишком бодр и весел, юноша, - парировал наш
Чук.
И тут вмешалась Клео:
- Давайте не будем судить по первому впечатлению. Мало ли что у собаки
на душе творится. Может быть, он умеет не подавать вида.
- Кто скрывает свои настоящие эмоции - тот для меня не собака, -
обиженно заявил Чук и пошел на повторный клич Демократа.
Так вот и возникла новая ситуация в жизни овчароподобной собаки по
кличке Чук: в доме Демократа поселился шпиц по имени Цезарь, а сам Демократ
все чаще и чаще оставлял ночевать на своей подстилке, то есть в спальне, не
только Цезаря, но и хозяйку Клеопатры, которую звали Марианна, и которая из
печальной поэтессы постепенно превратилась в нормальную поэтессу, коротко
постригла волосы и обзавелась стильным гардеробом. Марианна резко возражала
против присутствия собак в спальне, и шпицу доставалось. Но Клео ночевала
всегда у себя дома. Ее Марианна на дачу к Демократу не брала.
И когда на даче Демократа все стихало, Чук, грозный страж этого
участка, обходил территорию, устраняя все мнимые и реальные угрозы, и бежал
по лунной улице Серафимовича, сворачивал на улицу Погодина, и начинал
прохаживаться под окнами Ма-рианниной дачи в надежде перекинуться с Клео
двумя словечками, ну или хотя бы увидеть кончик ее хвостика в щелочку между
досками забора.
Однажды, когда Чук вернулся к своей будке, он заметил, что на крыльце
дачи что-то чернеет. Осторожно он подошел ближе и, к удивлению своему,
обнаружил на сухих досках две тушки мертвых грачей. Грачи были небольшие,
они лежали аккуратненько на ступеньке, на каждом еще блестела томатной
пастой горка крови. Чук решил, что так и нужно, не стал поднимать шума. Но
шум подняла Марианна. Она первая вышла на рассвете в сад, потягиваясь,
глубоко наслаждаясь собственной женской жизнью, как вдруг поняла, что
наступила на мертвую птицу. И она завизжала. Чук машинально залаял, и
Марианна испугалась. Она вбежала в дом и рассказала Демократу о грачах.
И тут произошло совершенно невозможное: на Чука обрушился град