"Сергей Лукницкий. Возлюбленные Гименея (записки эмигранта восьмидесятых)" - читать интересную книгу автора

СОСЕДИ


Я прошу великодушного прощения у читателя за то, что под занавес, в
нарушение всяческих литературных правил, приглашаю нового героя на последние
страницы рассказа.
И ночью я не давал спать моим крошкам. Мы все трое думали: нужен этот
герой или нет?
В конце концов, мы решили, что - нужен.
Но так как ночь уже почти прошла и на решение супружеских проблем
времени не оставалось, разговор вспыхнул вновь, и Орнелла, менее
посвященная, чем Ксения, в мою прежнюю жизнь, спросила наивно и легко: "А
зачем он нужен"?.. - Мы все вместе дружно и весело расхохотались.
В самом деле, зачем в рассказе нужен Дрюня Гавкин?
Я стал объяснять, что он - замечательная личность.
В глубине души я надеялся познакомить его с Людмилкой, ибо не люблю
бросать женщин не компенсировано. И, достав из глубины души это свое
заветное желание, я их познакомил.
Я часто думал о Людмилке. Не потому, что все еще любил ее, а потому,
что имею собачий нрав и чужой ее не считаю. Она часть моей жизни. Не буду же
я рушить памятники истории в угоду минуте.
К тому же Дрюня Гавкин - это не какая-нибудь халтура "На тебе, Боже,
что нам не гоже".
Дрюня Гавкин - человек, абсолютно подходящий ей и ее семье по образу
мыслей и складу ума.
Он, сколько я его знаю, считал себя диссидентом, то есть инакомыслящим,
и противопоставлял себя любой власти, которая менялась так же часто, как
ценники в магазинах. Он любил учинять скандалы. Но было в нем нечто такое,
может быть, прямые длинные блеклые волосы, или прыщавый лоб, или дамский
голос, а то и невероятно маленький рост, что всерьез его никто не
воспринимал и скандалы его не поддерживал.
Кто осудит меня за то, что я предлагаю своей бывшей жене такого, мягко
выражаясь, никчемного мужчину? Да все.
Но, минуточку: волосы можно постричь и вымыть, прыщи легко лечатся не
разговорами о женщинах, а хорошим белковым, говоря научным языком, обменом,
голос тоже можно поправить, накостыляв ему пару раз по шее. А рост можно и
не заметить. К тому же и была, наверное, какая-то в том пикантность, когда
Людмилка появлялась с ним на улице, где он, как мячик, прыгая вокруг нее,
стройной, хорошо потренировавшись, допрыгивал ей почти до плеча.
У Дрюни Гавкина был псевдоним "Амальгамин", он был журналистом и писал
злобные статьи.
Кроме того, его отличали вечно нечищеные ботинки, мятые брюки и до
предела обгрызенные ногти.
Была в нем и еще одна странность: слово "Москва" он писал через букву
"ц". Может быть, поэтому правительство столицы, почувствовав в нем человека
из самой гущи народа, предложило ему издавать журнал с таким же названием.
Министерство масс-медиа вынуждено было зарегистрировать журнал. Потому
что это все-таки был не "Москва", а "Моцква".
Верный своим принципам устраивать скандалы везде, где он только что