"Сергей Лукницкий. Возлюбленные Гименея (записки эмигранта восьмидесятых)" - читать интересную книгу автора

веселье.
Но, клянусь, стало тихо, когда на белую дорожку вступил я.
Я не мог поступить по-другому, потому что был мужем и, как никто среди
этого празднества, отвечал за свою жену, которая волею ???? мирозданья
раздвоилась и находилась одновременно не только в разных измерениях, но и
просто в разных странах.
Рога не упали на меня.
Может, фотоэлемент - владыка случая - был рассчитан на белое платье, а
не на темный костюм? Но я слишком верю в судьбу, чтобы даже в шутку
рисковать теми, кого я люблю, кто любит меня.
Вечером у меня было хорошее настроение, я выпил виски и, забравшись на
крышу муниципалитета, в котором происходило венчание, изощрился снять со
шпиля итальянский флаг.
Этот флаг и поныне хранится в моем домашнем архиве, как, впрочем, и
очень красивый с крестом - швейцарский.Но о втором в другой раз
Брачную ночь с Орнеллой мы посоветовавшись решили отложить до лучших
времен, до Ксении.
А потом еще примерно неделю я возил ее на "форде-фиеста" ( такая
машинка, похожая на нашу "восьмерку"). Орнелла была слишком возбуждена,
потому что ей надо было сдавать экзамены на право защищать диссертацию, и не
могла сама сидеть за рулем. Я возил ее по всякого рода учебным заведениям,
где часами ждал в машине, пока она делала свои дела, нимало не заботясь, что
полицейши, в непривычно коротеньких юбочках, пытались меня согнать с
неположенного места парковки. На чтоо у меня был всегда готов один и тот же
ответ. Я церемонно выходил из машины, галантно раскланивался и произносил
волшебные два слова: "Туристо иноземо".
Меня , как правило, оставляли в покое.
Потом выходила возбужденная Орнелла, мы ехали за очередной порцией
бумажек в какой-нибудь другой офис, и я безропотно помогал ей осуществлять
ее право стать магистром филологии, ибо прекрасно понимал, что хотя она и
является только частью моей жены, причем импортной ее частью, но все-таки по
глупым законам ХХ века, утвержденным всевозможными конвенциями, еще и
личностью.
В Москву мы возвратились, когда ей оставалось только защититься.
Нас встретила волшебная Ксения. И когда мы ее увидели в аэропорту, то
оба поняли, что наше счастье незыблемо.
- Твой знакомый министр, - сказала Ксения, когда мы сели в такси, -
заявил, что брак с итальянкой только в Италии действителен. А вот письмо с
его резолюцией, на основании которого мы с тобой зарегистрированы законным
браком здесь, и, между прочим, по доверенности. Мне удалось создать такой
прецедент. А что? Это не противоречит закону. Теперь мы обе - твоя не просто
любимая, но официальная жена.
Теперь я возил уже Ксению на своем только что купленном сорок первом
"москвиче" (паршивенькая такая машинка, похожая на задрипанный "ситроен"
двадцатилетней давности) по разным инстанциям, чтобы она тоже могла набрать
необходимое количество бумажек для защиты ее диссертации.


ГЛАВА 5