"Сергей Лукницкий. Дворец дожей, Корпус 3-Б" - читать интересную книгу автора

оставлять. Может там что-нибудь испортится. Правда же? И потом Лаврентий
абсолютно уверен. Он уже три месяца сюда вещи пересылает, значит ему виднее.
- Я помню у нас на заводе тоже случай был. Один завхоз всю муку собрал
из столовой - несколько мешков - а на "Туполевке"-то столовая огромная,
можно представить. Дак, собрал дядя всю муку и увез в неизвестном
направлении. Только его и видели. Похоже, заранее готовился. Потом споймали.
Хорошо - расстреляли, а не то бы его рабочие сами разодрали бы.
- Где у нас ножницы? Принеси нож из кухни, пожалуйста. Тут веревки, и
лентой заклеено, - поинтересовалась хозяйка, мало заинтересованная историей
с "Туполевкой".
Василий вернулся с ножом и хотел продолжить поучительный рассказ о
муке, но, открыв коробку, склонился над ней и замолчал. Потом резко
выпрямился, развернулся и, схватив в охапку Ксению Петровну, поволок ее
через всю гостиную, через прихожую и кухню вниз, стал спихивать с лестницы,
с трудом выкрикивая:
- Уйди, уйди, уйди отсюда.
Ксения Петровна пыталась стукнуть его маленькой пухлой ручкой,
вскрикивала, даже визжала.
- Только уйди сейчас! - кричал Василий, расставляя руки, - зови пацана,
зови-беги!
Ксения Петровна подалась назад - отступила, почувствовала, что что-то
жуткое происходит не в сознании Василия, а там, за ним, в комнате; скатилась
по ступенькам, как мячик, и выбежала во двор, размахивая руками.
Вернувшись с охранником, она уже не пыталась подняться наверх и только
смотрела на дверь второго этажа, как молящиеся смотрят на небо. Охранник
скачками поднялся в комнату, откуда через миг донеслась его
непрофессионально-громкая матерщина.
Он долго и медленно матерился, задумчиво, недоуменно, словно столкнулся
с небывальщиной. Потом сорвался с места, побежал во двор, мимо Ксении
Петровны, стал звонить из сторожки своим, в милицию, зачем-то в скорую.
Василий сел на ступеньках рядом с хозяйкой и, содрогнувшись всем телом,
произнес:
- А ты говоришь - мука...

2.

Тремя месяцами раньше началась эта история. Началась она в городе
Венеции, где жил и работал российский консул Лаврентий Мамонтов, так
трагически впоследствии слившийся в полутемном сознании Василия с
ненавистным ему завхозом.
Ирина Игоревна - его супруга, худенькая дама, в брючках и спортивной
курточке, выгуливала пуделька, постепенно удаляясь от русского консульства в
сторону моря. Желтый аляповатый особняк, утопающий в... с одной, буквальной,
стороны в безудержных каналах, а с другой - сочных красках цветущего сада,
принадлежал некогда как говорят теперь нувориши - крутейшему русскому
купцу - однофамильцу ее мужа, консула Мамонтова.
Ирина Игоревна, минуя водные артерии гниющего города, поднялась
по-суху, по улочке Отелло к сухопутному бульвару, что озорно простирался
(как незаконно тут находящийся) вдоль очередного канала, и неторопливым
шагом спустилась к Великому Каналу.