"Сергей Лукницкий. Возвращение Лени (сюжеты)" - читать интересную книгу автора

подтянутым и стройным.) - Но там, под танком, все равно мало места, если
речь идет о советском Т-34, - добавил он.
Я не принял поправку цензуры и шумно потребовал гласного
разбирательства "произвола со стороны недобитков от Главлита".
В пари, которое я заключил с Солодиным (ящик хорошего коньяку), приняло
участие все министерство. Лично Федотов разбивал наши сжатые в рукопожатии
руки.
В конце рабочего солнечного июньского дня с той стороны Парка Победы,
где выставлены на обозрение дулами как раз на въезжающих в столицу гостей
огромные и зеленые, как кузнечики, пушки, пулеметы и жукообразные танки, к
охраняемым милицией объектам подъехала вереница черных министерских "Волг"
и частного автотранспорта. В Парке высадился невиданный в этих краях лет
пятьдесят десант. А местная милиция передала по рации своим, домашним,
чтобы проверили, не транслируют ли по первому каналу "Лебединое озеро".
Мы подошли к ближайшему танку. Вокруг, как водится, стали собираться
любопытные. Милиция заняла ключевые позиции.
- Лезь, - ласково сказал Солодин.
- А вы разве не хотите попробоваться в роли героини?
Как потом рассказывал Федотов, через несколько минут из-под танка
раздался сдавленный голос Солодина: "Ну, ты теперь понял, что надо
вычеркнуть эту сцену?!"
Ящик коньяка, проигранный мной, пили всем управлением до конца дня.
Кто-то остался на сверхурочные...
А ночью произошла неприятность: жена одного из наших пустяковых
сотрудников, кстати, впоследствии оказавшегося страшной сволочью,
фактически "сдавшим" команду, позвонила мне и сообщила, что ее муж попал в
вытрезвитель. Я перезвонил Солодину.
- Приезжай срочно ко мне, - сказал Солодин,- поедем вместе.
Я приехал.
- Иди лови машину, желательно черную, - сказал он, - нам же надо
переиграть ментовку, а они видали всяких начальников.
- Я на казенной.
- Пусть ждет здесь. Если поедем на министерской, все завтра будут
обсуждать клубничку в твоем управлении.
Я поймал черную машину, и мы подъехали к вытрезвителю к самому
подъезду. Дежурный, увидев двух при параде, помчался, было, докладывать
обстановку. Солодин на ходу сунул две бумажки: одну поменьше шоферу, чтобы
ждал, другую побольше дежурному и вполголоса назвал фамилию нашего
бедолаги.
Нас без лишних вопросов провели в двадцати метровое вонючее помещение с
двухэтажными нарами, пол которого был залит нечистотами.
Слышались стоны, отхаркивания и рыгания.
- Ищите своего сами, - сказал дежурный.
Когда мы его, наконец, нашли, первые его слова были: "Владимир
Алексеевич, и вы тут?"
По дороге домой Солодин сказал мне: "А ведь вытрезвитель роднит".
Он имел право так шутить. Он был аристократом.
Солодин - исключительное явление российской действительности.
Пример того, как дворянин взялся служить "заглотчикам" не ради корысти
- у него до смерти была квартира - две комнатенки, не было собственной