"Сергей Лукницкий. Не циничные рассказы" - читать интересную книгу автора

удостоен полутораминутными беседами с Евгением Михайловичем.
Молодой человек быстро пообедал и пошел в свой корпус работать. Там ему
и пришла мысль о том, что хорошо бы сочинить всех, кого он знал или узнал в
Доме творчества, заново.
И он принялся это делать. Дойдя до фразы, повествующей о том, что
Евгений Михайлович встал из-за стола, он потянулся, закурил, повалялся на
кровати и образовал в своем сочинении некую паузу, которой и попытался было
воспользоваться Евгений Михайлович, но, увы, сделать этого не сумел, ибо
тотчас вспомнил, что пока еще недосочинен. А недосочиненному дальше жить
было бы очень грустно.
Евгений Михайлович, кстати, вспомнив фразу, часто произносимую кудрявым
молодым человеком о некоей закодированности бытия, да еще вскользь о том,
что молодой человек как будто бы даже видел книгу судеб, где написано, что с
кем когда будет.
Обладая некоторыми способностями к телепатии, Евгений Михайлович всеми
силами своей души пытался внушить сочиняющему его и его аудиторию кудрявому
юноше, что он хочет знать, что же будет со всеми ими дальше. И молодой
человек понял. Он написал:
"Все будет хорошо, Евгений Михайлович, ибо природа наделила меня не
только артистизмом духа и талантом, но и также тактом и добротой. Уверяю вас
- все будет хорошо".
Прочитав в собственном сознании ответ на вопрос, Евгений Михайлович
тотчас же успокоился и принялся рассказывать дальше.
- Как вам, конечно, ясно, отдел культуры, увидев на фотографии
аварийные трещины на белой и непорочной стене церкви, немедленно дал
указание: "Поступать по усмотрению".
Естественно, дом для молодоженов был тотчас же воздвигаем, и
продолжалась эта работа почти год.
А через год, когда сын директора повел молодую жену в этот дом,
случилось странное: директор совхоза был убит молнией. Значения этому,
конечно, никто не придал, не придаю и я, - а интересует меня в этой истории
процесс создания современной легенды.
Человек двадцать из аудитории сочли своим немедленным долгом наперерыв
убедить всех остальных, что и их в этой истории интересует именно то же и
ничего больше, никакой мистики. Убедив себя и остальных, они совершенно
успокоились.
А кудрявый молодой человек милостиво возвратил сочиняемых в реальность,
и они тотчас же оказались за своими столами, не подозревая даже о том, что
по воле обаятельного, но пустого юноши, только что были где-то в другом
измерении.
Они продолжали трапезничать и мерно неторопливо беседовать. Полный
человек в синем костюме - о том, как будет принят в этом же зале, когда
окружающие узнают его должность, физик в белом пиджаке - о том, где можно
купить стиральный порошок, старушка в вечернем платье - о том, что Гольбах -
все-таки сукин сын, но она так и не смогла найти объяснений тому, что навело
ее на мысли об атеисте позапрошлого века. А украинский писатель - навеселе -
будет долго и безуспешно вспоминать, позвонил ли он своей жене или нет и
когда это было.
И только Евгений Михайлович, с трудом удерживая в сознании ускользающую
нить сочиненного мира, будет напряженно думать о том, при чем здесь Ананкина