"Сергей Лукницкий. Пари с начальником ОВИРа (ретроповесть)" - читать интересную книгу автора

Я оглянулся, но все, кто могли рявкнуть, или пили виски или кьянти в
высоких стеклянных тяжелых бокалах, или спали.
"Неужели срабатывает сигнальная система?" - подумал я. И, быть может,
не ошибся.
Выбравшись со своего места, я отправился гулять по салону и,
поравнявшись со стюардессой, с вожделением посмотрел на нее и на напитки.
- Пить будете? - равнодушно спросила она.
- Бабок нет, - ответил я достаточно внятно, и она улыбнулась.
- Анекдот на эту тему знаете? - галантно продолжил я беседу, давая
понять, что анекдотов у меня в запасе значительно больше, чем денег.
- Нет, - ответила она и повезла свой столик в сторону кабины пилотов, -
расскажите.
Я втиснулся за ней в служебное помещение. Жажда заставила меня быть
кратким и красноречивым.
- Ну, ситуация примерно как сейчас, - сказал я, - прелестная девушка
развозит напитки по салону и, доезжая до одного пассажира, на вопрос:
"Будете ли пить?" все время получает от него: "Бабок нет". Она не поняла,
что это означает - рейс был иностранный, и пошла посоветоваться с пилотами.
"Вот, говорит, у меня в салоне странный пассажир, я ему: "Виски будете?", а
он мне: "Бабок нет". Что такое "бабок нет", пилоты тоже не знали, и потому
радист немедленно соединился с землей, земля в свою очередь запросила
филологический факультет Гарвардского университета, вскоре информация была
передана на борт воздушного судна и сообщена стюардессе. И вот она,
стройная, милая и томная в очередной раз идет со своим столиком на колесах
мимо пассажиров, подъезжает к грустному путешественнику, который все время
произносит странную фразу. И когда на ее вопрос: "Водку, сэр?", он снова
раздраженно бурчит: "Бабок нет", неожиданно получает преисполненный
благосклонности ответ очаровательной стюардессы: "На халяву, сэр".
Интересно, сколько все-таки раз она выслушивала эту бородатую
галиматью?
Я был удостоен звонкого смешка, после чего девушка игриво посмотрела на
меня и налила виски в какой-то очень вкусный сок.
Я был тронут и поцеловал ей ручку. После чего выпил все мне подаренное.
"Это не значит "побираться"!" - мысленно заявил я начальнику ОВИРа.
Когда я вернулся на свое место, на панельке над проходом зажглось
табло: "Не курить, пристегнуть ремни", и тут я впервые вспомнил, что от
пачки "Явы" купленной позавчера у какого-то барыги за трояк, у меня осталось
всего две сигареты, а в Марселе, куда, надо думать, приземлится вскоре наш
самолет, даже "Житан" без фильтра мне никто не даст бесплатно...
Необозримые дали Средиземного моря показали мне, что мы у цели.
Самолет врезался в очаровательный городок, пронес его немного под
своими крыльями и резво побежал по горячим плитам аэродрома.
Потом он остановился, и еще через несколько минут я ступил на
французскую землю!
Удивительно, но каждый, кто совершает это, считает, что он имеет на это
право.
Было около шести вечера.
Но часы на аэровокзале, напоминающем наше Шереметьево, как полудохлая
совхозная мышь дородную крысу из НИИ, показывали "четыре". Я подчинился
общеевропейскому времени и обрадовался: на поиски денег, жилья и ужина