"Павел Лукницкий. Путешествия по Памиру" - читать интересную книгу автора

Все, что вобрал в себя профессор Палей, построилось строгой системой в
клеточках его мозга, увлекало и волновало его и действовало на его
воображение. Выше всего на свете, ценнее собственной жизни была великая
истина науки, дающей ответ на все вопросы, какие ставит природа перед
человеческим разумом. Профессор Палей работал неустанно всю свою жизнь,
считая, что если вся его деятельность поможет человечеству хоть на йоту
приблизиться к правильному познанию мира, значит всей своей жизнью он
выполнил предначертанное ей назначенье. По справедливости, профессор Палей
считался одним из лучших специалистов в Советском Союзе.
Профессор Палей сидит за своим столом, охватив сухими руками худые
щеки. Закрывает глаза и трет морщинистый лоб концами пальцев. Если бы в эту
минуту внезапно исчезли надвинутые друг на друга шкафы, и горы вьючных
ящиков, и все


столы вместе с работниками, навалившимися на них, если б исчезло все,
что создало здесь тесноту, неудобства, шумы, весь новый быт, то, открыв
глаза, профессор Палей увидел бы себя одного в огромной, просторной,
первозданного вида комнате за массивным дубовым, старинной работы, столом,
на зеленом сукне которого не нашлось бы ни единой пылинки, а по краям
которого в строгом порядке стояли бы лампа с яйцевидным розовым абажуром,
тяжелая малахитовая чернильница, аккуратная стопочка книг - и ничего больше,
кроме настольного электрического звонка. Позвонить - дверь ответит
почтительным стуком, неслышными шагами по мягкому ковру к столу подойдет
курьер с блестящими пуговицами на суконном мундире, кашлянет в кулак вместо
вопроса и мелкой трусцой побежит исполнять поручение. А в комнате - никого,
тишина, чистый воздух, и не надо ни о чем беспокоиться, не надо никуда
торопиться, - штатный геолог Палей может, как хочет, располагать своим
временем. Он упитан и благодушен, пушисты его молодые, аккуратно расчесанные
усы. В этом кабинете он полновластный хозяин, кабинет его светел и чист, как
сама наука, которой он предан, - только ей одной служит он в этом мире.
Глаза науки смотрят в тайны веков и пространств. Штатный геолог Палей думает
о рожденье и преображеньях Земли. Перед ним на столе планшет геологической
карты. Слева направо по карте тянутся разноцветные полосы: бледнорозовая
чистая полоса - это докембрий, это архейская группа, это розовое детство
планеты. Ниже протянулась серозеленая полоса - это силур, это цвет
бесконечного зеленого моря, насыщенного граптолитами и плеченогими
моллюсками. В зеленую полосу врывается темный коричневый цвет девонской
системы. Его пересекает голубая, как воздух, которым люди дышат сейчас,
полоса юрской системы. Эти полосы наползли одна на другую, эти полосы
повествуют о том, как наслаивались пластами осадки древних морей. Четыре
года в поле и в своем кабинете работал штатный геолог Палей, чтоб провести
на карте эти четыре разноцветные полосы. Он счастлив: эта карта - ценный
вклад в сокровищницу науки. Эту карту он повесит на стене своего кабинета,
эту карту он напечатает в своем немногословном труде. Над ней будут спорить
и волноваться поколенья геологов.
И, наклонившись над геологической картой, собрав свои мысли, профессор
Палей размышляет о несогласном налегании мезозоя на отложениях девона.
Тишина кабинета помогает ему глубоко погрузиться в раздумье. За
толстыми стенами кабинета, вправо и влево, располагаются такие же тихие и