"Павел Лукницкий. Ленинград действует (Том 2) " - читать интересную книгу автора

не

стремиться, а активно желать оставаться именно в ней, потому что так
велит твой долг, - это ли не школа силы духа и мужества?
И в Ленинграде нет мышиной возни. Сурово и стойко ленинградцы выполняют
то, что им велит чувство долга. В большом или в малом, в личном или в
общественном. Важно, что каждый как в зеркало смотрится в веление долга и в
этом зеркале проверяет себя.
II потому нельзя не любить Ленинград. И потому, побыв в нем тяжкую
блокадную зиму, сильному духом человеку уже нельзя с ним расстаться. Ни
теплое море юга, ни солнце, ни сытная пища, никакие блага, коих требует
усталый, измотанный организм, не прельстят человека, сознающего себя
защитником Ленинграда.
Все трудности и лишения окупаются тем, что в Ленинграде - душе тепло.
Я знаю, я понимаю, конечно: люди, умирающие от голода в Ленинграде,
должны эвакуироваться. Их надо спасти. И в будущем - попрекать их нечем! Они
действительно несчастны, они не виноваты в том, что в Ленинграде их схватила
за горло голодная смерть, от которой едва-едва удалось вырваться. Не удалось
бы - погибли бы, как сотни тысяч других, чьи кости на пригородных
ленинградских кладбищах расскажут потомкам о величайшей в истории городов
трагедии.
Все, конечно, относительно в мире, по-разному живут и мыслят люди в
огромном Ленинграде, есть тут сейчас и мелкодушные и мелкотравчатые,
оставшиеся лишь потому, что не сумели уехать, застряли; или скаредные,
ловящие рыбку в мутной воде...
И из тех, выбравшихся в глубокие тылы еще задолго до наступления голода
(я говорю, конечно, не о заводских, например, коллективах, эвакуированных в
тыл по приказу, чтобы создать там, на базе ленинградской техники, новые
заводы, и самоотверженно трудящихся там!), не все достойны признания их
достоинства. На свое миновавшее пребывание в Ленинграде кое-кто из
самовольно, под любым предлогом уехав-

ших будет смотреть как на некий нажитый им капиталец, какой можно
пускать в оборот, с коего - "стричь купоны". Людей, спекулирующих этим: "я -
ленинградец!", - на Урале, в Сибири, а теперь, с весны, и в далеко
отшвырнувшей врага Москве, - найдется не так уж мало.
Но ведь не о тех разговор!
Убежден: большая часть ленинградцев, подавляюще большая часть - не
такова. И они - несомненно воспитаны общим духом блокированного Ленинграда.
Они полны чувства собственного достоинства, справедливой гордости, они
мужественны и в решениях тверды, они презирают смерть, выдержанны в умении
спокойно и твердо надеяться на светлое будущее и на

На площади у Смольного в первый день плановой
эвакуации ленинградцев на автобусах.
22 января 1942 года.

победу, и любят жизнь не меньше, чем все прочие люди, а гораздо острее
и глубже. Как старое вино - они крепки.
Тем выше, тем светлее достоинство тех людей, которые и сейчас, все