"Павел Лукницкий. Ниссо" - читать интересную книгу автора

дует, пока всю ее голову не окутывает синеватый едкий дымок.
Меджид и Зайбо опять беззаботно играют в бараньи косточки.
- Смотри, чтоб огонь не потух! - сердито бросает Ниссо Меджиду и опять
выходит за дверь.
Свирепый ветер швыряет горсть снега в ее разгоряченное лицо. Ниссо
бежит по селению, прыгая с камня на камень. Она озабоченно размышляет: где
еще в ущелье над Дуобом могла сохраниться трава "щорск"?
Селение уже далеко внизу, горный ручей звенит по ущелью над глыбами
снега, огромные скалы беспорядочно нагромождены по берегам ручья. Кое-где
между ними торчат из-под снега сухие ветки кустарника.
Там, где Ниссо вчера нарвала травы, - вот под этой большой скалою, -
сегодня нет ничего: кто-то уже побывал здесь, весь снег разрыт. Ага! Тут
прогуливался осел Барад-бека - вот следы его; конечно, именно этот осел!
Ниссо безошибочно узнает следы любого животного - много ли их в Дуобе! Ах,
бродяга, объел всю траву! И ведь выбирает, проклятый, именно ту, из которой
можно варить похлебку!.. Может быть, вон за тем камнем сохранилась? Там нет
никаких следов.
Ниссо обходит скалу, разгребает босыми ногами снег, но под снегом
только голые камни. Переходит в другое место, натыкается на куст облепихи, -
колючки впиваются в ноги. Ниссо садится прямо на снег, сердито вытаскивает
из ноги колючки, размазывает по ноге кровь, а глазами уже рыщет вокруг:
может быть, там? Или там?.. Прямо беда: с каждым днем все меньше травы в
ущелье, скоро, наверное, придется ходить за перевал... Но пока дойдешь туда,
пожалуй, совсем замерзнешь!
Наконец под одним из камней Ниссо замечает знакомую травинку. Быстро -
на этот раз руками - разгребает снег и, найдя пожелтевшие пучки, с
ожесточением рвет их. Надо бы нарвать сразу на несколько дней, но руки уже
окоченели, - скорее, скорее домой! Ниссо еще не научилась думать о
завтрашнем дне, она живет только сегодняшним и, не забросав несорванную
траву снегом, убегает вниз, прижимая к груди охапку обмерзшей травы.
Дома вода уже закипает. Ниссо бросает в котел всю добычу и, сняв себя
холодную рубашку, сидя голая у огня, протягивает к нему то руки, то ноги.
Понемногу тепло наполняет ее, и она перестает дрожать.
Трава варится долго. Ниссо беспечно глядит в котел, но голод уже сводит
ей рот. Она зевает от голода и помешивает варево большой деревянной ложкой.
Меджид и Зайбо забыли игры. Не утерпев, Меджид пытается залезть в котел
пальцем, но Ниссо звонко шлепает его, и он, отдернув руку, как ни в чем не
бывало продолжает глядеть на закруженную кипящей водой траву.
Наконец похлебка готова. Надо бы гасить огонь - ведь каждый кусочек
сухого навоза на счету, но Ниссо медлит: так хорошо течет от огня теплый
воздух! Он отгоняет мороз, проникающий сквозь щели между камнями, из которых
сложены стены жилища.
Ниссо сует Зайбо деревянную ложку.
- Ешь!
Зайбо двумя ручонками ворочает ложку в котле, стараясь выудить как
можно больше вареной травы.
- Скорее! - говорит Ниссо, и Зайбо ест, обжигаясь.
Ниссо передает ложку Меджиду, ждет своей очереди. Ветер дует сквозь
стены, холодит голую спину Ниссо, но грудь ее раскраснелась от жары.
Пятилетняя Зайбо в куске козьей шкуры, обвязанной вокруг ее тельца шерстяной