"Павел Лукницкий. Ниссо" - читать интересную книгу автора

рук Ниссо. С трудом подняв его сначала на плечо, затем на голову, Ниссо
устремляется в обратный путь.
Проклятый ветер! Он насквозь пронизывает тело. Когда же, наконец,
разомкнутся тучи над этим ущельем? Всю зиму они плывут и плывут, все в одном
направлении, от тех ледяных вершин, с которых бежит река. Ниссо ничего в
мире не знает, но не сомневается, что, когда пройдут вниз все тучи, появится
солнце, ветер станет теплее и ходить за водой будет гораздо легче.
А главное - если б не трещина в основании кувшина, из которой вечно
течет вода! Ниссо старательно зажимает трещину пальцами, но вода все-таки
струится по руке вниз, пробегая по лицу и по шее до голых плеч, замерзает на
ледяном ветру. Льдинки жгут, колют плечи Ниссо, а рук от кувшина отнять
нельзя. Стуча зубами, дрожа, девочка осторожно взбирается по камням,
стараясь не поскользнуться. Теперь она поднимается к дому по узкой тропинке:
этот путь гораздо дальше, но ведь с кувшином, полным воды, никак не
подняться по стенкам, разделяющим ступени полей.
Если б Розиа-Мо была жива, она, наверное, ходила бы за водой сама, -
все взрослые женщины зимой ходят за водой сами, но Тура-Мо занята другими
делами, ей совсем неинтересно думать о чужой девчонке! Вот и сегодня, - куда
ушла Тура-Мо? Сказала только детям: "Сидите тут тихо!" - и ушла, и весь день
ее нет. Впрочем, Ниссо очень хорошо знает, где проводит дни тетка. Конечно,
она у этого Бондай-Шо, который только и знает, что валяется на своей
козлиной шкуре да бренчит на двуструнке. Каждый день Тура-Мо уходит к нему,
и они запирают дверь, и больше никто в селении целый день их не видит!
Ниссо окоченела и торопится к дому, но с кувшином в гору бежать нельзя,
она только старается быстрее перебирать ногами и тяжело дышит сквозь
стиснутые зубы.
Каменные лачуги селения черны. Каждая из них окружена пустым,
омертвелым садом, запрятана в каменные ограды. Улиц в Дуобе нет, есть только
узкие, извилистые проходы между оградами, - такие узкие, что в них с трудом
могут разойтись два осла. Ледяной горный ветер вымел все селение, сугробы
снега удерживаются только в самых глухих углах между большими камнями.
Жителей не видно - кому охота выбираться на такой ветер, да и что делать в
селении зимою? Тем, у кого еще остались тутовая мука и сушеные яблоки, нет
нужды выходить из дому, - как-нибудь до весны протянут.
Ледяная вода все течет, замерзает на плечах и груди Ниссо. Но вот она
добралась до дому, и кувшин еще до половины полон водой. Ниссо входит в дом,
кидает взгляд на Зайбо и Меджида, катающих в углу бараньи позвонки, устало
выливает воду из кувшина в чугунный котел, вмазанный в очаг. Прыгает, трет
тело руками, обкусывает ледяную корку, налипшую на руки.
- Ниссо, есть хочу... Дай мне есть... - слезливо ноет шестилетний
Меджид.
- Молчи! Я сама хочу. Надо еще идти за травой, - говорит Ниссо, дав
Меджиду по уху. - Сидите тихо, пойду за огнем.
Спички в Дуобе есть только у почтенного Барад-бека. Но и хвороста,
чтобы поддерживать огонь постоянно, тоже ни у кого не хватило бы. Жители
Дуоба держат негасимый огонь по очереди. Ниссо, взяв глиняную чашку,
выбегает из дому и через несколько минут возвращается, прижимая чашку к
животу.
Осторожно хватая принесенные угли пальцами, она вкладывает их в очаг на
приготовленные куски сухого навоза. Прикрывает огонек ладонями, старательно