"Павел Лукницкий. Ниссо" - читать интересную книгу автора

камню, продолжает помол. Солнце накалило камень, но руки Тура-Мо не боятся
ни холода, ни жары, она прилежно работает и думает о Ниссо... Может быть,
Ниссо несчастливая? Может быть, от ее присутствия в доме будет сглаз родным
детям? Может быть, от Ниссо распространится на них несчастье?.. Девчонке
теперь восемь лет, по всем признакам, она как будто здорова... И надо
думать, никаких злых дэвов в ней нет. Пожалуй, Тура-Мо нечего опасаться.


3

Летом каждая ступенька, подпертая каменною стеной, станет маленьким, в
две-три квадратные сажени, полем: натаскают на носилках земли, рассыплют ее
темным и ровным слоем, посеют просо, ячмень, горох.
Но пока еще не ушла зима. Крошечные площадки еще завалены неубранными,
прикрытыми снегом камнями. Камни падали всю зиму с той гигантской осыпи, что
высится над селением, уходя к остроконечным вершинам горы. Правда, эти камни
уже не ворочаются под ногами, они крепко смерзлись, но под снегом не видно
их острых ребер, идти по ним босиком очень больно. С площадки на площадку,
как по лестнице великанов, цепляясь за выступы грубо сложенных стен,
спускается к реке Ниссо. Вся ее забота - не уронить большой глиняный кувшин;
она то ставит его себе на голову, то прижимает к груди, обнимая тоненькими
руками.
Черные волосы Ниссо слиплись - самой ей некогда их расчесывать, да и
нечем: деревянный гребешок есть только у тетки, а тетка не позволяет трогать
его. Тетка несправедлива: родным детям, Зайбо и Меджиду, она иной раз
расчесывает волосы гребнем, а Ниссо - никогда. Но Ниссо уже привыкла ничего
не просить у тетки, - в лучшем случае тетка только накричит на нее. Вот
придет лето, вода станет теплее, Ниссо сама вымоет себе волосы.
С гор дует острый, ледяной ветер. На Ниссо рубашка из брезентовой
торбы, слишком короткая, - но хорошо, что есть хоть такая. Эту торбу Тура-Мо
нашла в доме своей покойной сестры еще в прошлом году - вероятно, ее забыл
Мир Али, когда приезжал, чтобы увезти с собой Розиа-Мо. Неоткуда больше было
взяться торбе: ведь в Дуобе ни одной лошади нет, а если б и были, то кто в
этих местах стал бы тратить такой хороший кусок завезенного издалека
брезента на лошадиную торбу? В прошлом году Ниссо бегала по селению голой,
но ведь ей уже восемь лет, она уже скоро невеста, и соседи убедили Тура-Мо,
что девочке пора быть одетой. Тура-Мо долго упорствовала - ведь для торбы
можно найти лучшее применение, - но с мнением соседей все-таки следует
считаться! Кляня девчонку, на которую всегда надо тратиться, Тура-Мо,
наконец, прорезала торбу, пришила к ней две шерстяные тесемки, со злобой
сказала: "Носи!"
Новое платье Ниссо походило на черепаший панцирь. Под мышками и на шее
Ниссо появились багровые полосы: через несколько дней они превратились в
гноящиеся раны. Ниссо не плакала, потому что была странной девочкой: она не
плакала никогда. Воздух в селении был чист и целителен, вскоре от ран
остались только рубцы, похожие на мозоли, а жесткое брезентовое платье могло
не развалиться до конца жизни Ниссо.
Ниссо спускается к грохочущей реке. Подойдя к берегу, спрыгивает на
большой плоский камень, охваченный бурлящей пеной, наклоняется, крепко держа
кувшин. Холодная вода закипает у его горлышка, стремится вырвать кувшин из