"Евгений Лукин. Нон-фикшн: В защиту логики (Заметки национал-лингвиста)" - читать интересную книгу автора

цензуры он ожидал блистательного взлета российской фантастики и, увы, не
дождался. Возникает вопрос: а так ли уж был велик вред, наносимый данному
литературному направлению?
Нет, и вот почему.
Фантастика сравнительно с реалистической литературой (а тем паче с
публицистикой) применяет более мощную "защиту от дурака". Если человек
признается, что не понимает фантастики - ничего страшного, все в порядке. Он
и не должен ее понимать. Боже упаси, ежели поймет! Не помню, кому
принадлежит эта мысль, но "иной от правды взбесится и покусает", как,
скажем, случилось с советскими гражданами в годы перестройки.
Помню радость и удивление, когда я увидел опубликованным жуткий рассказ
Андрея Лазарчука о том, как оставшийся на даче мальчик напрасно ждет
возвращения родителей из города: прошлой ночью что-то страшно грохотало, лил
дождь, теперь вот светятся деревья и приползает к порогу издыхающая облезлая
собака... Все просто: ни редактор, ни цензор ведать не ведали о признаках
радиоактивного заражения - дело было, кажется, еще до Чернобыля. Пожали
плечами (о чем это он?) - и разрешили печатать.
Под прессом цензуры фантастика умнеет, под прессом рынка - напротив. Те
же процессы происходят и с теми, кого раньше именовали широким читателем.
Поразительно, сколь быстро он, когда-то чутко ловивший любой намек автора,
вернулся в первобытное состояние, очень точно схваченное Михаилом Юрьевичем
Лермонтовым в предисловии к "Герою нашего времени": "Она (наша публика) не
угадывает шутки, не чувствует иронии, она просто дурно воспитана".
Гусары - народ горячий.


* * *

Поиск крайнего дело важное, дело государственное. Ну нельзя же,
согласитесь, взять и честно признаться: да, господа, в 1991-м нам срочно
понадобился класс крупных собственников. Вот мы и намекнули прозрачно:
сограждане, разрешаем грабить народ, страну - и ничего вам за это в течение
нескольких лет не будет. Если что, разбирайтесь друг с другом сами.
Теперь приходится расхлебывать, так что крайний позарез как нужен.
Искусство, например. Чем не "козел опущения"!
Думаете, почему в рядах прокуратуры свирепствует коррупция? Почему
менты взятки берут, с преступниками в сговоры вступают, ногами бьют
задержанных?
Книжек начитались.
Прочтет Дивова или Лукьяненко - чистый кровопийца становится.
Прикол, говорите? Увы, не прикол, а весьма распространенная мысль,
доведенная до логического конца. Или до абсурда, что, впрочем, одно и то же.
Вроде бы укрощение искусства уже идет вовсю. Список возможных
оскорблений национального, религиозного и прочих достоинств растет. Как
следствие, пышно и ядовито расцветает само искусство, поскольку давно
известно: хочешь, чтобы какое-нибудь явление полезло из квашни, - подвергни
его полузапрету.
У Леонида Соболева в "Капитальном ремонте" есть замечательный эпизод:
накануне германской войны получен приказ убрать с боевых кораблей все
деревянные предметы. Потому что горючий материал. И боцман, страдая, выносит