"Евгений Лукин. Нон-фикшн: В защиту логики (Заметки национал-лингвиста)" - читать интересную книгу автора

свой рундучок. Однако деревянный палубный настил не трогают, потому что
какой же это корабль без палубы?
Так, примерно, все и будет. Рундучок вынесут, палубу оставят.
Причем имейте в виду, господа беллетристы: мы с вами именно рундучок.
Принцип отсева плевел уже сейчас бестолков донельзя. Вот на экране
девушка обрушивается на некое сценическое представление за участие в нем
бомжей и проституткок. И не вспомнится бедняжке, что в Евангелии тоже
действуют и блудницы, и - простите, если сможете - лица без определенного
места жительства ("лисицы имеют норы и птицы небесные - гнезда, а Сын
Человеческий не имеет, где приклонить голову").
Призывы к крестовому походу против вредных книг дело, конечно, святое.
Только где найти безвредную книгу? Их в принципе не бывает. Говорят, в
прошлом году на зоне один осужденный прочел "Колобка" и на следующий день
бежал. Лишь тогда начальство колонии, спохватившись, уничтожило разлагающую
литературу. О чем же оно, интересно, думало раньше?
Страшно помыслить, сколько женщин утоплено любителями песни "Из-за
острова на стрежень". Споет - утопит, споет - утопит...
А кто сможет указать хотя бы одного вредного античного автора? Кто эти
суки, развалившие Рим? Петроний? Апулей? А потребуйте изъять их из
библиотек - вас филологи растопчут. Где гарантия, что через две тысячи лет
литературой не будет считаться именно тот мутный поток чтива, от которого
сейчас все, кому не лень, приходят в ужас?
Да, но мы-то живем не через две тысячи лет! Литераторы (в том числе и
фантасты), пока их не взяли на цугундер, сами обязаны осознать, что именно
они в ответе за уровень духовности нашей читающей публики...
А вот в этом-то я как раз позволю себе усомниться.


* * *

Когда отдельная человеская особь начинает в частном порядке вещать о
народном благе, мнится, будто какой-нибудь ноготок (крайняя его часть) решил
облагодетельствовать организм в целом. Слушаешь и думаешь: дурашка ты,
дурашка. Вот возьмет сейчас организм маникюрные ножницы и срежет тебя
напрочь. И не за то, что разглагольствовал (тираду твою слышали только такие
же, как ты, ноготки), а так, для опрятности.
Но ноготку не растолкуешь. Ему очень хочется верить, что он призван
спасти человека, частью которого является. Лиши ноготка этой сладостной
иллюзии - сам напрочь отпадет.
Вот и писатели тоже...
Если кому-то обидно сравнение с ноготком, то, во-первых, от такого
слышите, а во-вторых, бывают сравнения и пообиднее. Ницше, например, вовсе
именовал литераторов "паразиты образования". И, как нередко с ним случалось,
был прав.
Это какой же манией величия надо обладать, чтобы искренне верить, будто
влияешь на исторический процесс? Оглянитесь, господа. Там, в прошлом, такие
влиялы, что мы рядом с ними как-то теряемся из виду. Данте, Шекспир, Пушкин.
И куда же это они нас завели? Одно из двух: либо классики учили не добру, а
чему-то другому, либо литература отдельно, а жизнь отдельно.
А вдруг (именно так, с междометия), если бы не Данте, не Шекспир и не