"Евгений Лукин. Нон-фикшн: В защиту логики (Заметки национал-лингвиста)" - читать интересную книгу автора

непосвященных. Последняя функция создает видимость глубины и производит на
сильных мира сего неизгладимое впечатление. Услышав, что собеседник изучает
"гендерную агональность национальных архетипов", сомлеет любой олигарх, ибо
сам он столь крутой феней не изъяснялся даже на зоне.
Глядишь, грант подкинет.
Заметим походя, что упомянутый жаргон в последние годы тяготеет к
расслоению. В то время как стоящие одной ногой в прошлом "мужики" продолжают
ботать по-советски, демократически настроенные "пацаны", норовя обособиться,
спешно изобретают и осваивают новую "филологическую музыку".
Подобно любой другой криминальной субкультуре литературоведение
характеризуется следующими признаками: жесткая групповая стратификация,
обязательность установленных норм и правил, в то же время наличие системы
отдельных исключений для лиц, занимающих высшие ступени иерархии, наличие
враждующих между собой группировок, психологическая изоляция некоторых
членов сообщества, использование в речи арго (список признаков позаимствован
из работы Ю. К. Александрова "Очерки криминальной субкультуры").
Да и клички у них вполне уголовные: "Доцент", "Профессор".
Кстати, согласно неофициальным данным, именно преступная группировка
литературоведов, контролировавшая в конце девятнадцатого столетия город
Лондон, натравила британские власти на Оскара Уайльда, причем не за
гомосоциализм, как принято считать, а за то, что в предисловии к "Портрету
Дориана Грея" он разгласил их главную, пуще глаза оберегаемую тайну: "Всякое
искусство совершенно бесполезно".
И это все о криминальной субкультуре литературоведов.


* * *

Тэк-с. С одним обидчиком разделался играючи. С другим - сложнее. Как
уже отмечалось в эссе "Взгляд со второй полки", чем сильнее закручиваются
гайки властями, тем пренебрежительнее относится обыватель к моему ремеслу. А
ведь еще совсем недавно, в смутные времена, тихий был, пуганый, фантастику
на всякий случай боязливо уважал: черт ее знает, вдруг она тоже правда!
Теперь же, видя признаки наступающего порядка (вот и поезда опаздывать
стали, и продавщицы хамить), приободрился наш цыпленок жареный, голосок
подал, вспомнил, как клювик морщить.
- Привет фантастам! - развязно здоровается он со мной на улице.
Прижмешь его в споре - тут же найдется:
- Конечно! Ты же у нас фантаст...
А сам, между прочим, налетев на неожиданность, каждый раз ахает:
"Фантастика!" - не понимая, что одним уже восклицанием этим лишает себя
морального права упрекать одноименное литературное направление за отрыв от
жизни.
Предстоящая мне задача непроста: доказать - и не просто доказать, а
объяснить на пальцах всем недоброхотам фантастики, что их "реальная жизнь"
не меньший, а то и больший вымысел. Собственно, я уже высказывался на эту
тему и не однажды, но, боюсь, выпады мои неизменно воспринимались в
юмористическом ключе. Поэтому на сей раз я постараюсь подойти к делу по
возможности серьезно. Заранее прошу простить меня за чрезмерное увлечение
подробностями, но, как говаривал один мой друг-газетчик, репортаж есть набор