"А.В.Лукьянов. Историко-критическое введение в философию естествознания " - читать интересную книгу автора

прослеживается в процессе анализа творческого наследия Нильса Бора. И.С.
Алексеев рассматривает непосредственное влияние тех или иных философских
традиций на формирование взглядов Н. Бора и аспект, связанный с обсуждением
безлично-содержательных параллелей между концепцией дополнительности и
философскими традициями (См.: Алексеев И.С. Концепция дополнительности:
историко-методологический анализ. - М.: Наука, 1978. - С. 74-75). В
последнем случае философские идеи часто оцениваются как определённое
предугадывание или предвосхищение современных физических теорий (независимо
от того, оказали ли они непосредственное влияние на того или иного учёного
или нет), а само философское предвосхищение при этом нередко оказывается
обезличенным и выражает объективную прогностическую функцию науки (См.:
Ярская В.Н. Научное предвидение (вопросы методологии). - Саратов: Изд-во
Сарат. ун-та, 1980. - С. 21).
Такую функцию, к примеру, пытаются обнаружить, выявляя некоторые черты
сходства между определёнными частями современной физики и гегелевской
"Философией природы". Однако наибольшую трудность при таком исследовании
истории науки представляет отнюдь не выявление степени допустимости той или
иной "безлично-содержательной параллели", а анализ её действительного
исторического содержания. Другими словами, данная "параллель" нуждается
каждый раз в своей дальнейшей проверке на объективность, т.е. следует
всегда спросить себя, а не исключается ли здесь полностью прямое или хотя
бы даже косвенное воздействие взглядов того же Гегеля на личность А.
Эйнштейна. Ведь мнение о том, что Эйнштейн никак не отталкивался от
взглядов Гегеля* (т.е. в данном случае возможна только "перекличка" идей
или "безлично-содержательная параллель") не обосновывается ссылками самого
Эйнштейна на труды Гегеля.
Написанная А. Эйнштейном рецензия на книгу Э. Мейерсона
"Релятивистская дедукция" позволяет заключить, что Эйнштейн имел реальную
возможность детально ознакомиться с содержанием философских систем Гегеля и
Декарта, которые, как и теория относительности, выделялись среди других
систем знания своей логической строгостью и дедуктивным характером (система
Гегеля, например, исходила из принципа тождества бытия и мышления)**.
Интересно отметить, что несмотря на некоторые элементы логической общности
перечисленных выше систем знания, Мейерсон не разделял бытовавшего уже в то
время мнения о непосредственном предвосхищении теории относительности
философией Гегеля (См.: Meyerson E. La Deduction Relativiste. Paris,
1925. - P. 127, 323-324). Вполне возможно, что на общем отношении Эйнштейна
к Гегелю это также не могло не отразиться, тем более, что автор теории
относительности с недоверием относился к различным идеалистическим
системам.
Итак, хотя подход И.С. Алексеева несколько категоричен, тем не менее,
он необычайно плодотворен в определённых ситуациях. К примеру, идеи
Лейбница, "касающиеся проблемы взаимоотношения части и целого, связей между
причинностью, потенциальной возможностью, обнаруживают удивительное
созвучие с некоторыми концепциями и моделями современной космологии и
физики элементарных частиц" (См.: Стёпин В.С. О прогностической природе
философского знания //Вопросы философии, № 4, 1986. - С. 41). Однако роль
философии в обосновании естественнонаучного и, в частности, физического
знания, не исчерпывается только согласованием элементов физической теории с
философскими принципами. Мы здесь вполне солидарны с А.А. Касьян и А.Ф.