"А.В.Лукьянов. Историко-критическое введение в философию естествознания " - читать интересную книгу автора

Если прогностический потенциал философии ослабевает, то сложившаяся картина
мира перестаёт объективировать элементы ещё не сформировавшихся теорий
(См.: Галимов Б.С. Картина мира и научная теория //Формирование и
функционирование научной картины мира. - Уфа, 1985. - С. 53-54). Из-под
теорий "вымывается", таким образом, объективное, а его место всё в бoльшей
мере занимает субъективное.
Когда наука утрачивает объективные основания, она обращается к
"откровению", которое не является необходимым продуктом её собственного
развития. Если "откровение" нисходит на неё как бы "свыше", т.е. привходит
извне, то философия, напротив, органическим образом вплетена в саму живую
ткань науки. В этом смысле она есть нечто такое, что предшествует
"откровению" и, следовательно, является более глубоким. Поэтому-то и новые
"откровения" даются, как правило, раздвижением границ философского
мышления. Философия - это эрос науки; религия - её любовь. "Знание глубин
эроса почти полностью утрачено", - пишет Ю. Эвола. А ведь этот самый
древний, почтенный и могущественный из богов - захватывающий поток,
открывающий иные миры (См.: Эвола Ю. Метафизика пола. - М.: Беловодье,
1996). Эрос, как желание вечного обладания благом, оказался сегодня
подавленным тем технократическим духом, который прямо идёт на человека,
отрывая его от земли.
Во все времена учёные сближались с философами в том отношении, что их
охватывало некое неистовство, они страстно стремились к красоте, но на
вершине своих достижений всё же удержаться не могли. Захваченные гармонией
и мозаичностью открывшегося им мира, они уподоблялись вакханке, жаждущей
увеличить добро и красоту в явленном мире. "Музыка и исследовательская
работа в области физики, - писал А. Эйнштейн, - различны по происхождению,
но связаны между собой единством цели - стремлением выразить неизвестное"
(См.: Эйнштейн А. Собр. науч. трудов в 4-х т.: Т. IV. - М.: Наука, 1967.-
С. 142-143). Именно к миру ещё никогда не бывшему, к красоте, бесконечно
превосходящей ту, которой служит и перед которой преклоняется примитивный
рассудок, устремлялись Платон и Николай Кузанский, Николай Коперник и
Галилео Галилей, Блез Паскаль и Готфрид Лейбниц, Нильс Бор и Альберт
Эйнштейн, Николай Лобачевский и Эмми Нетер. Их идеи находили безумными, но
сами они их считали ещё недостаточно безумными для того, чтобы проникнуть в
тайну мироздания. Можно много знать, но ничего не создать. Творение и
труд - понятия различные. Труд изгоняет эрос и, напротив, эрос и творчество
тождественны. Эрос замешан на воображении. Воображение же - важнее знания,
"ибо знание ограничено, воображение же охватывает всё на свете, стимулирует
прогресс и является источником его эволюции" (Там же. - С. 142).
Древние народы, к числу которых относились греки, отличались
необычайным богатством воображения. В мифах Древней Эллады содержатся
некоторые важнейшие предвосхищения фундаментальных идей, повлиявших
впоследствии на становление научных теорий. Данное положение
обосновывается, в частности, тем обстоятельством, что мифология, искусство
и наука существовали в Греции для того, чтобы усилить присутствие
философского элемента во всём многообразии его жизненных проявлений.
Однако многие современные физические теории следует сопоставлять не с
отдельными догадками древних греков, а с их исследовательскими программами.
Такое сопоставление позволяет наиболее полным образом выявить
методологическую продуктивность древнегреческой философии, её