"А.В.Лукьянов. Историко-критическое введение в философию естествознания " - читать интересную книгу автора

СПб.: Наука, 2000. - С. 34). Наивно думать, что вся Вселенная, все
бесчисленные светила созданы только для пользы и для блага человека. Бoлее
широкий взгляд на космическое целое заставляет нас сегодня предположить,
что человек - не последняя цель творения, что природа неутомимо трудится,
находится в непрерывной работе, а человек, со своей стороны, тоже не
бездействует. Именно он, человек, подводит нас к последнему вопросу:
"почему вообще есть нечто, почему не есть ничто?" (Там же. - С. 36).
Наука, отвечающая на этот предельно общий вопрос, есть необходимая
потребность самой человеческой природы, потребность соединить в одно единое
целое искусство, мифологию, естествознание и философию. Другими словами,
проблемы современного естествознания только в том случае будут поставлены
философски, если мы обратимся к идее нового культурного синтеза
современности и свяжем всё это с историческим мышлением.
Итак, нашей первейшей задачей является то, чтобы обосновать понятие
"современность". Мы будем употреблять это слово в том смысле, который можно
добыть из исследования, так называемых, "естественнонаучных успехов
философии" (См.: Энгельс Ф. Диалектика природы //Маркс К., Энгельс Ф. Соч.
2-е изд. Т. 20. - С. 520). Другими словами, современными будут такие идеи,
содержательное богатство которых не может быть до конца исчерпано. Но этого
ещё недостаточно для того, чтобы современность сделать исходным пунктом
всякого философского рассмотрения.
Современность лишь в том случае будет соответствовать своему понятию,
если она станет трансцендировать за пределы наличного в настоящем, а значит
медленно, но неуклонно приподниматься над чувственной потребностью и
чувственным сознанием.
В ходе истории человеческое "Я" постоянно стремилось к тому, чтобы
возвыситься над чувственностью, преодолеть, так сказать, свою "немощь"*.
Кто хотя бы раз наслаждался математическим или музыкальным искусством, тот
прикасался и к самой природе, которая любит скрываться. Это подтверждают
также данные, полученные наукой. Например, астрофизики высказывают мысль о
том, что чем дальше удаляется от нас Вселенная, тем ярче проступает
скрывающаяся в её недрах гармония. Дистанция между теоретическими выводами
и первоначальными чувственными данными всё более увеличивается (См.:
Ойзерман Т.И. Сенсуалистическая гносеология и действительный
научно-исследовательский поиск //Вопросы философии, № 6, 1994. - С. 57). Да
и между чувственным отражением внешнего мира и мышлением существует
качественное отличие, которое нельзя игнорировать.
Явный поворот в сторону сближения духовного и чувственного наиболее
рельефно обозначился ещё у Л. Фейербаха, который писал, что "...не только
внешнее, но и внутреннее, не только тело, но и дух, не только вещь, но и Я
составляют предмет чувств. Поэтому всё является чувственно воспринимаемым,
если не непосредственно, но опосредованно" (Фейербах Л. Избранные
философские произведения в 2-х т.: Т. 1. - М., 1955. - С. 190). Признавая
оригинальность данной позиции, вспомним всё же древних, в частности,
Эмпедокла, прославившегося следующим изречением: "Нет, нет, мы ничего не
чувствуем и ничего не видим; все вещи сокрыты от нас, нет ни одной, о
которой мы в состоянии были бы установить, что она такова" (Цит. по кн.:
106 философов. Т. 1. - Симферополь, 1995. - С. 147). Анаксагор в этом плане
тоже констатировал, что вследствие слабости ощущений мы не в состоянии
судить об истине (Там же. - С. 129). Таким образом, не следует слишком