"А.В.Лукьянов. Историко-критическое введение в философию естествознания " - читать интересную книгу автора

и слышали, не слыша...
И без толку
Трудились. Я восходы и закаты звёзд
Им первый показал. Для них я выдумал
Науку чисел, из наук важнейшую".
Единовременность, синкретичность явления знания и самосознания,
сложность структуры науки и искусства, понимаемой как познание и оценка
реальности, могут быть усмотрены в этих гениальных строках.
Возникновение натурфилософских учений породило религиозные различия,
поскольку именно натурфилософия выводит человека на проблему предельных
оснований всего сущего, заменяет недостающие связи в объяснении фактов
вымышленными. Однако качественно религия всё же остаётся на уровне
мифологического восприятия мира, сохраняя и продолжая его, поскольку она
утверждает реальное существование сверхъестественного, наделяя именно его
подлинным, бесконечным и всемогущим бытием. Наука же - и именно из этой
гипотезы мы здесь исходим - в своих фундаментальных основаниях, в своём
исходном принципе постоянно преодолевает мифологию (следовательно, и
религию), признавая существование только естественного и отрицая
сверхъестественное. Именно данный процесс отрицания и составляет сущность
позитивной науки. Но не следует думать, что с прекращением этого процесса
наука добьётся окончательного господства. Конец процесса будет означать
начало новой мифологии. Следовательно, постановка вопроса должна быть
только такой: мы должны всеми своими силами стремиться к науке, но не
должны объявлять её в качестве достигнутой цели человеческого развития.
В конкретной человеческой истории действительно всё оказывается
гораздо сложнее. Сознание человека не может полностью вырваться из рамок
зависимости от практически-материальной жизни. Именно эта зависимость не
позволяет реализовать ни одного варианта "чистой" идеи, "чистой" науки и
т.д. Как никогда раньше люди не обходились одной только мифологией или
религией (в любую эпоху имелись определённые элементы практически
достоверного знания, пусть в его донаучной форме), так и сегодня, на рубеже
тысячелетий, даже развитая наука продолжает сосуществовать вместе с
религией. Кроме того, внутри самой науки прослеживается заметное оживление
мифотворчества (См.: Солопов Е.Ф. Указ. соч. - С. 26). Данный факт говорит
о том, что законным продолжением теоретической, или логической, науки, быть
может, является такая позитивная, или положительная, наука, которая в своей
основе содержит не вопрос "чтo может быть?" или, если сказать резче, "чтo
должно быть?", а вопрос "чтo есть?" В этом плане мифология заключает в себе
ту грандиозную архитектонику, которая непосредственно перемещается в
природу и, таким образом, находит своё завершение в устремлённой к небу
логической вершине.
Мифологические представления, несмотря на их кажущуюся абсурдность,
всё же находятся во взаимосвязи с природой и её явлениями. "Эта связь с
природой, - писал Шеллинг, - этот вид сходства, который мифологические
существа выказывают с существами природы, основывается на том, что те же
самые миропроизводящие потенции, которые действовали в природе, здесь
действуют в сознании. Стало быть, эта взаимосвязь сама является
естественной, а не искусственной (многие во времена Шеллинга рассматривали
мифологию "как искусственно развитый взгляд на природу". - А.Л.),
объяснимой, например, тем, что "в глубочайшей древности допускается своего