"Лукиан Самосатский. Сочинения" - читать интересную книгу автора

них самих". Так и случилось.
10. Ни сами галаты, ни кони их никогда раньше не видали слонов и были
приведены неожиданным зрелищем в величайшее смятение. Еще задолго до
приближения животных, услышав только их похрюкивание и увидев бивни,
отчетливо сверкавшие на совершенно черном теле, и высоко в воздух поднятые
хоботы, будто готовые схватить врага, галаты, не сойдясь даже на расстояние
пущенной стрелы, обратили тыл и бросились бежать в полном беспорядке. Пешие
в давке пронзали друг друга копьями и гибли под копытами конницы,
ворвавшейся, не разбирая пути, в их ряды; колесницы тоже повернулись обратно
на своих, и немало пролилось крови, когда пролетали они сквозь толпу, и, по
слову Гомера, "звеня, уносилися дальше". Не выдержавшие вида слонов кони,
раз перестав слушаться поводьев, сбрасывали возниц и "с грохотом мчали
вперед колесницы пустые", а косы, не щадя друзей, рассекали и губили
всякого, кто попадался на пути, - попадались же многие при замешательстве
столь великом. А следом за ними двигались на подмогу слоны, топча встречных,
вскидывая хоботами на воздух или хватая и распарывая бивнями. Так, в конце
концов, эти животные вырвали у неприятеля победу и передали ее Антиоху.
11. Галаты частью погибли в этом великом кровопролитии, частью были
захвачены живыми, за исключением очень немногих, которые успели скрыться в
горы. А македоняне, бывшие с Антиохом, запели пэан и, сбежавшись со всех
сторон, возложили на царя победный венок, провозглашая его победителем. Но
Антиох, как передают, даже заплакал и сказал: "Да будет нам стыдно, воины:
только этим шестнадцати животным мы обязаны нашим спасением, - если бы
невиданное зрелище не поразило врагов, что мы с вами могли бы против них
сделать?" И потом на победном памятнике он велел вырезать только изображение
слона и ничего более.
12. Так вот, пора и мне призадуматься, не происходит ли со мною того
же, что с Антиохом. Может быть, все прочее не годится для битвы и только
разные смены и невиданные страшилища производят впечатление на зрителей да
чудодейство, ничего не стоящее? Во всяком случае, именно это они единогласно
расхваливают. А все, на что я полагался, как раз не очень у них в чести. Вот
то, что на картине изображен гиппокентавр женского пола, - только это одно и
ошеломляет их и кажется им - таково оно, впрочем, и есть - новым и
необычайным. Ну, а вся остальная работа Зевксиса неужели была напрасной?
Нет, не напрасной: ибо вы, люди, искушенные в живописи, - вы все
рассматриваете со стороны мастерства. Только бы удалось показать вещи,
достойные собравшихся зрителей!

СКИФ, ИЛИ ДРУГ НА ЧУЖБИНЕ

Перевод Н. П. Баранова
1. Не Анахарсис пришел первым из Скифии в Афины, стремясь страстно к
эллинскому образованию, но раньше его так поступил Токсарид, мудрый и
чтивший красоту человек, нравы и обычаи жаждавший узнать наилучшие. На
родине Токсарид не принадлежал к царскому роду "Шапошников" в войлочных
шапках, но был простым скифом, одним из многих тех, что зовутся у них
"восьминогими", то есть владельцами двух волов и кибитки. Этот Токсарид
потом даже не вернулся обратно в Скифию, но так в Афинах и умер, а немного
времени спустя и героем признан был, и заклания совершают афиняне в его
честь, как "врача-чужеземца": такое имя приобрел он, ставши героем. За что