"Лукиан Самосатский. Сочинения" - читать интересную книгу автора

за исключением ушей: только они у нее несколько напоминают сатира. И это
смешение, эта сложенность двух тел, соединяющая и связывающая женское с
конским, мягкий, не сразу совершающийся переход и постепенно подготовляемое
превращение одного в другое - совершенно незаметны для глаза. А детеныши в
самой ребячливости своей все-таки дики и, несмотря на нежный возраст, уже
страшны; и как изумительно показалось мне то, что они оба очень по-детски
глядят вверх, на львенка, и, застигнутые во время еды, продолжают сосать,
прижимаясь к телу матери!
7. Выставив эту картину, сам Зевксис думал поразить зрителей
мастерством выполнения, - и действительно, они сейчас же подняли крик. Да и
что было делать им, когда их взорам предстало это прекраснейшее
произведение? Но хвалили они все главным образом то самое, за что недавно
хвалили меня мои слушатели: необычайность замысла и содержание картины,
новое и предшественникам не известное. Зевксис заметил, что зрителей
занимает лишь самое изображение, своей новизной, и отвлекает их внимание от
мастерства, так что второстепенным чем-то считают они безукоризненность
выполнения. "А ну-ка, Микион, - сказал он, обращаясь к ученику, - пора:
забери эту картину, взвали ее на плечи и снеси домой. Потому что эти люди
хвалят грязь, которая пристала к моему произведению, а до того, к чему она
пристала, хорошо ли оно, отвечает ли требованиям искусства, - им очень мало
дела. Новизна того, о чем повествует картина, находит у них большую честь,
нежели мастерство работы".
8. Так сказал Зевксис, рассердившись, может быть, несколько больше, чем
следовало.
И с Антиохом, прозванным Спасителем, случилось, говорят, тоже нечто
подобное в битве против галатов. Если угодно, и про это я расскажу, как все
это случилось.
Зная, что галаты храбры, видя, что силы их весьма многочисленны, что
фаланга плотно и крепко сдвинута, что в первом ряду, выставив щиты, идут
галатские воины в медных панцирях, а далее в глубину в двадцать четыре ряда
построены гоплиты, что на каждом крыле разместилась конница численностью до
двадцати тысяч, а из середины строя готовы вырваться восемьдесят вооруженных
косами колесниц и, сверх того, вдвое большее число колесниц с парной
упряжкой, - видя все это, он питал самые плохие надежды на благоприятный
исход битвы, считая, что силы неприятеля для него неодолимы. Ибо, в короткий
срок собрав свое войско, небольшое, не соответствовавшее значительности
этого похода, он пришел, ведя с собою совсем немного людей, и то большей
частью легко вооруженных и стрелков: легкая пехота составляла свыше половины
войска. Поэтому он решил начать переговоры о мире и искать каких-нибудь
путей к благоприятной развязке войны.
9. Но бывший при этом родосец Теодот, муж доблестный и в военном деле
искусный, убеждал его не отчаиваться. Дело в том, что у Антиоха было еще
шестнадцать слонов. Их Теодот велел держать до поры до времени спрятанными
сколь возможно лучше, чтобы они не были видны, возвышаясь над войском. Когда
же трубач подаст сигнал и нужно будет схватиться с врагом, перейдя в
рукопашную, когда; неприятельская конница помчится вперед, когда галаты
разомкнут фалангу и, расступившись, выпустят на врага колесницы, - вот тогда
по четыре слона на каждом крыле должно двинуть навстречу всадникам, а восемь
выпустить против тяжелых и легких колесниц. "Если это осуществится, -
говорил Теодот, - то кони врагов испугаются и, кинувшись прочь, обрушатся на