"Говард Ф.Лавкрафт. Погребенный с фараонами" - читать интересную книгу автора

впредь! вдруг я расслышал, как где-то в отдалении, едва слышно раздается
мертвящая душу маршеобразная поступь шагающих.
Жутко становилось уже оттого, что звуки шагов, столь несхожие между
собой, сочетались в идеальном ритме. Муштра нечестивых тысячелетий стояла за
этим шествием обитателей сокровенных земных глубин - шагающих, бредущих,
крадущихся, ползущих, мягко ступающих, цокающих, топающих, грохочущих,
громыхающих... и все это под невыносимую разноголосицу издевательски
настроенных инструментов. Неужели... Господи, сделай так, чтобы я забыл все
эти жуткие арабские легенды! бездушные мумии... сборище странствующих ка...
орда мертвецов сорокавековой истории страны фараонов, будь они прокляты!..
Составные мумии, шествующие в непрогляднейшем мраке подземных пустот во
главе с царем Хефреном и
его верной супругой Нитокрис, царицей злых духов-вампиров...
Процессия неумолимо приближалась. О, небо! Избавь меня от этих звуков
от стука этих ног и копыт, от шуршания этих лап, от скрежета этих когтей, я
слышу их все отчетливее! Вдали, на необъятных просторах этой уходящей в
бесконечность площади замерцал, заколыхался на отравленном сквозняке отблеск
света, и я счел за благо укрыться за грандиозным подножием колонны-колосса,
чтобы хоть на время оградиться от ужаса, что надвигался на меня с миллионами
ног, проходящих маршем по гигантским гипостилям нечеловеческого страха и уму
непостижимой древности. Свечение усилилось; грохот шагов и нестройный ритм
достигли такой громкости, что мне стало дурно. Предо мною, в мерцающем
оранжевом свете постепенно вырисовывалась картина, исполненная такой
пугающей величественности, что я на время забыл свой страх и отвращение и
открыл в изумлении рот... Какой же высоты должно достигать эти колонны, если
уже одни основания их настолько колоссальны, что Эйфелева башня в сравнении
с любой из них будет выглядеть, как спичечный коробок? И что это были за
руки, которые высекли иероглифы на базах колонн в этой грандиозной каверне,
где свет дня представляется слабой, неудачной выдумкой?
Я просто не стану на них смотреть. Как за спасительную соломинку,
ухватился я за это решение, когда, замирая от страха, услышал, как скрипят
их суставы, как отвратительно они хрипят, заглушая и унылую, мертвую музыку,
и однообразную, размеренную поступь. Хорошо еще, что они безмолвствовали...
Но Боже! их богомерзкие факела стали отбрасывать тени на поверхности этих
умопомрачительных колонн! нет, нет, только не это!!! Где это видано, чтобы у
гиппопотамов были человеческие руки и в них факела?.. чтобы у людей были
головы крокодилов?..
Я отвернулся, чтобы ничего этого не видеть увы! тени, звуки, нечистый
запах были везде. Я вспомнил способ, которым в детстве, находясь в
мучительном промежуточном состоянии между бодрствованием и сном, отгонял
преследовавшие меня кошмары, и стал повторять про себя слова: Это мне
снится! Это всего лишь сон! Но все мои усилия были тщетны, и мне ничего не
оставалось, как только закрыть глаза и молиться... во всяком случае, мне
кажется, что именно так я и сделал, ибо никогда нельзя быть уверенным, когда
пересказываешь свои видения, а что все случившееся было не более, чем
видением, я знаю сегодня наверняка.
Не переставая думать о том, как бы мне выбраться отсюда, я временами
украдкой приоткрывал глаза и озирался по сторонам, пытаясь разглядеть хоть
какую-нибудь деталь, которая указала бы на то, что где-то есть место, где
нет ни этого гнилостного дразнящего испарения, ни уходящих в необозримую