"Говард Ф.Лавкрафт. Погребенный с фараонами" - читать интересную книгу автора

Я изо всех сил стараюсь придерживаться этого последнего объяснения. Я
испытал большое облегчение, когда в полиции мне сообщили, что решетка,
преграждающая вход в храм Хефрена, была обнаружена незапертой, и что
недалеко от входа, действительно, имеется довольно широкая расщелина,
которая ведет в еще нераскопанную часть храма. Не меньшее облегчение
доставили мне уверения докторов в том, что полученные мною раны естественны
в такой ситуации, когда тебя хватают, связывают, бросают в колодец, когда
тебе приходится избавляться от пут, падать со значительной высоты (возможно,
в какую-то яму во внутренней галерее храма), ползти к выходу, выбираться
наружу и так далее... Ничего не скажешь, очень утешительный диагноз! И
все-таки я убежден, что все не так просто, как выглядит на первый взгляд. То
незабываемое падение в бездну и по сей день представляется мне так, как
будто случилось вчера, и я не могу просто взять и выбросить его из головы.
Еще на большие сомнения наводит меня тот факт, что так и не был найден
человек, приметы которого совпадали бы с приметами моего проводника Абдула
Раиса эль-Дрогмана, говорившего замогильным голосом и напоминавшего внешним
видом и усмешкой покойного фараона Хефрена.
Я вижу, что отступил от последовательного изложения фактов вероятно, я
сделал это в слабой надежде на то, что мне удастся избежать пересказа
финальной сцены сцены, имеющей наибольшее сходство с галлюцинацией, нежели
все предыдущие. Но я обещал рассказать все до конца, а нарушать обещания не
в моих правилах. Когда я очнулся если только я действительно очнулся после
падения с тех черных каменных ступеней, я был по-прежнему один и в полной
темноте. Зловонное испарение, изрядно досаждавшее мне и ранее, перешло
теперь все границы, однако я уже настолько успел к нему привыкнуть, что
переносил эту пытку стоически. Инстинктивно я начал отползать прочь от его
источника; мои окровавленны
пальцы ощущали под собой огромные глыбы, составлявшие пол грандиозного
помещения, в котором я находился. Пятясь, я ударился головой обо что-то
твердое; нащупав предмет рукой, я понял, что это база колонны колонны
невероятных размеров на поверхности которой были высечены гигантские
иероглифы, хорошо различимые наощупь.
Продолжая отступать, я наткнулся еще на несколько колонн столь же
громадных, как и первая; расстояния в промежутках между ними были непомерно
велики. Внезапно мое внимание было привлечено одним явлением, действие
которого на мой слух началось, по всей видимости, значительно раньше, нежели
его уловил мой рассудок.
Откуда-то снизу, из глубины, из самых недр земных доносились мерные и
отчетливые звуки, разительно отличавшиеся всего, что мне когда-либо
доводилось слышать. Почти интуитивно ощутил я глубокую древность и явно
обрядовый характер этих звуков, а мои познания в египтологии вызвали во мне
ассоциацию со звуками флейты, самбуки, систра и тимпана. В этом ритмичном
гудении, свисте, стуке и треске мне почудился какой-то леденящий душу ужас,
превосходящий любой из земных ужасов; нечто до странности непохожее на
индивидуальный человеческий страх, как бы некое безличное соболезнование ко
всей нашей планете в целом соболезнование по поводу того, что ей приходится
скрывать в своих недрах такие чудовищные, такие кошмарные вещи,
существование которых возвещалось всей этой адской какофонией. Звуки
становились все громче, и мне стало ясно, что они приближаются. Вдруг о,
боги всех пантеонов мира, сойдитесь воедино и охраните мой слух от подобного