"Юрий Лощиц. Григорий Сковорода " - читать интересную книгу автора

мол, тут резвитесь, пока не протрезвитесь, а я чистенький, я вам не
компания.
Ах, подожди, подожди, еще раскаешься в глупости своей, еще наглотаешься
голодной слюны, вспоминая о недоеденных сладких кусках!.. Мир ловил его. Мир
открывался перед ним нескончаемым пиром, книгой, полной соблазна, и вот он
взял да и закрыл ее и отодвинул от себя подальше. Для того чтобы так
поступить, нужно было жить с чувством, что ты не сын, а пасынок века своего.
Отдавал ли он себе полный отчет в том, зачем решается на подобный шаг?
Вряд ли. Скорее всего это был полуосознанный импульс, вырвавшийся нечаянно,
самого его застигший врасплох. Но он прислушался к себе и доверился смутному
беспокойству.
Решение Сковороды совпало с путешествием Елизаветы Петровны в
Малороссию. На прощанье еще раз подхватил его вихрь упоительно-бестолковых
сборов.
У Севска поджидало свою благодетельницу огромное, как сияющий облак,
малороссийское воинство. Казачьи команды, отряженные от всех полков -
Киевского, Черниговского, Полтавского, Лубянского, Харьковского,
Переяславского и прочая, прочая, - одетые в новенькие синие черкески и
широкие шаровары, в разноцветных шапках, грянули тысячеголосое приветствие.
В Козельце было новое зрелище: из Киева навстречу поезду прикатили
студенты с вертепами, с пением витальных кантов.
А на берегу Днепра, раздвинув несметную толпу киевлян, к поезду
вынеслась диковинная колесница, запряженная двумя крылатыми конями-пегасами.
Седовласый старец, сдерживая поводья, обратился к царице с
речью, из которой значило, что он есть сам Владимир Великий, восставший
из праха, дабы почтить свою любимую наследницу, под чье милостивое
покровительство днесь поручается народ российский.
Снова пели киевские студенты, снова всем на диво пели столичные
партесники, напоследок пел среди них и Григорий.
С ним все-таки обошлись на редкость великодушно и щедро. В Академию
Сковорода был отпущен в звании придворного уставщика. Пусть его!..

ХОЖДЕНИЕ

Из Киева Григорий уезжал учеником, а вернувшись сюда через два года,
сделался студентом, "спудеем".
Ученик - это тот, кто посещает один из первых четырех классов ("школ")
Академии. У классов была такая последовательность: фара, она же аналогия,
инфима, грамматика, синтаксима. Студентом становился ученик, благополучно
перешедший в пятый класс пиитический. Затем следовал класс риторики и
философский. В отличие от предыдущих "школ" в философской учились уже два
года подряд. Но самой серьезной ступенью обучения был богословский класс,
который намыкал всю двенадцатилетнюю академическую программу, в "богословах"
нужно было ходить четыре года.
О времени вторичного пребывания Сковороды в Академии, как и прежде,
очень мало фактических сведений.
Перед нами целых шесть академических лет (1744- 1750; в богословской
"школе" Григорий пробыл лишь половину срока), а как он жил в эти годы, каким
воспитателям симпатизировал, каким дисциплинам отдавал предпочтение, с кем
дружил, как и где проводил каникулы - все эти вопросы почти не поддаются