"Егор Лосев. Резервисты " - читать интересную книгу автора

Егор Лосев


Резервисты.

Война никогда не кончается


Глава первая

Со мною вместе поднимались по тревоге,
В жару и в ливень шагали в патрули,
В Южном Ливане нет теперь такой дороги,

Где б не прошли мои товарищи-дружки.

Дружки это мы: Леха, Зорик, Мишаня, Габассо и я. Все мы, кроме Габассо,
конечно, родились на просторах несуществующей ныне, огромной и могучей
страны. Всех нас родители увезли в Израиль, когда эта страна начала трещать
по швам, в начале девяностых. Габассо был не в счет, хотя потом и у него
обнаружились русские корни.
Познакомились мы еще в "тиронуте", то есть на курсе молодого бойца.
Тогда нам впервые доверили чистку оружия, Габассо сидел рядом со мной на
плацу, мы благоговейно разобрали выданные нам два дня назад М16, разложив
части затвора на чистых тряпках и неумело наводили блеск на все это
хозяйство. Мимо пробегал крепкого телосложения блондин; около Габассо он
споткнулся и заехал ногой по тряпке, разбросав все детали. Это и оказался
Леха. Почему он споткнулся именно рядом с нами, навсегда осталось тайной.
Минут десять мы втроем ползали по пыльным плитам плаца, собрали почти все,
но "пин-шабат" так и не нашли. "Пин-шабат" это маленький штырек, в сантиметр
длиной, который фиксирует боек в механизме затвора М16. Называется он так,
потому что тот кто, теряет его, остается на базе в шабат, (суббота, ивр.) то
есть в тот уикенд, когда всю роту отпускают в увольнительную. Тут я
вспомнил, что по совету одноклассника, купил этот чертов штырек в
"Рикошете", а когда получил "собачий жетон", сразу приклеил его к медальону
и зашил все это в кусок маскировочной сетки. Тогда оказалось, что ни у
одного из нас нет ножа, чтобы извлечь злополучный "пин". К нам уже
направлялся сержант, когда наблюдавший за этой возней Зорик извлек "Эндуру"
и спас положение. Нож поразил всех, даже у сержанта округлились глаза при
виде лезвия непривычной, хищной формы, с дыркой, для открывания одной рукой.
Мишаня подружился с нашей компанией позже, когда на марш-броске сержант
приказал положить его на носилки, которые мы четверо волокли пару
километров, а Мишаня лежал и травил анекдоты, не боясь прикусить язык от
тряски.
Потом мы принимали присягу. Две недели подряд лил дождь, и только в
день церемонии тучи разошлись. В предгорьях стояла температура под ноль, но
оказалось, что нельзя присягать в куртке. На наш вопрос сержант только
рявкнул: "Не присягают в куртке и все!!!". Можно подумать, в ней присяга
потеряла бы силу. Не знаю как другие, а я натянул две пары кальсон, штаны,
две футболки, свитер, гимнастерку и еще один свитер. Мы стояли в