"А.Ф.Лосев. Поздний эллинизм ("История античной эстетики" #6) " - читать интересную книгу автора

аристократами, если они уже выставили учение о равенстве всех душ перед
вечностью, оказавшись предшественниками того христианства, которое, по
Энгельсу, тоже было вначале религией трудящихся, угнетенных и даже рабов?
Если действительно Пифагор бежал от самосского тирана Поликрата, как об этом
гласит твердое предание, то уже по одному этому можно до некоторой степени
судить об его демократических настроениях. Знаменитое сожжение
пифагорейского дома в Кротоне было совершено вовсе не демократами, но
аристократом Кило-ном (14, frg. 16; 44 А 4 а). Архита Тарентского Страбон
прямо называет вождем демократии (47 А 4), а об его демократическом
поведении читаем пространное сообщение у Атенея (А 8). И вообще уединенный и
сосредоточенный образ жизни пифагорейцев нисколько не мешал им участвовать в
политике, и это - начиная с самого Пифагора (14, frg. 8. 16) и кончая
Архитом (кроме указанных только что фрагментов, - А 12).
В заключение необходимо сказать, что пифагорейские античные идеи
оказались чрезвычайно живучими не только в пределах самого античного мира,
но и во всех последующих культурах, вплоть до современной теософии и
антропософии, которые еще продолжают основывать свою антицерковность на этих
чисто языческих математически-музыкально-астрономических построениях,
несмотря на их наивность и примитивность 2500-летней давности.

2. Неопифагореизм в собственном смысле слова
После изложенного мы теперь уже имеем более или менее ясное
представление об античном пифагорействе. Встает довольно трудный вопрос:
вносит ли что-нибудь новое то философско-эстетическое течение, которое
обычно и носит название неопифагорейства, в сравнении с тем, что мы узнали
до сих пор? Для решения этого вопроса необходимо подробно ознакомиться с
материалами неопифагорейства, чем мы теперь и должны заняться. Многое из
того, с чем нам предстоит сейчас ознакомиться, действительно ничего нового
не представляет. Однако всякий историк литературы, эстетики или философии
хорошо знает, что в истории никогда не бывает буквального воспроизведения
прошлых времен. Во всяком таком воспроизведении и во всякой такой, как
говорят, реставрации, обязательно есть нечто новое, хотя и не всегда удается
формулировать его достаточно просто.
а) Прежде всего мы укажем на одно имя, которое очень важно по своему
хронологическому приоритету, но о котором, к сожалению, почти невозможно
сказать что-нибудь определенное в философско-эстетическом плане. Это -
Нигидий Фигул, или, точнее, Публий Нигидий Фигул - первый по времени
представитель неопифагорейства; он родился в Риме на рубеже II и I вв. до
н.э., был претором в 58 г. и умер в 45 г. Возобновителем древнего
пифагорейства его называет уже его друг Цицерон (Tim. I). Из Цицерона же и
других источников видно, что Нигидий Фигул совмещал в себе глубокие
религиозные и научные интересы, много занимаясь математикой, естественными
науками, астрологией и магией. Дошедшие до нас фрагменты Нигидия Фигула
почти ничего не говорят конкретного о его философских взглядах; и в каком
направлении он возобновил пифагорейство, тоже судить трудно.
б) Основное наше суждение о неопифагорействе в настоящее время нетрудно
формулировать уже по одному тому, что недавно издано, и это впервые в науке,
большое собрание неопифагорейских фрагментов, среди них попадаются и целые
небольшие трактаты, о которых мы скажем ниже. Пифагорейские тексты
эллинистического периода были собраны