"А.Ф.Лосев. Ранний эллинизм ("История античной эстетики" #5, книга 1) " - читать интересную книгу автора

technicon). Этот художественно-творческий первоогонь, понимаемый теперь, как
видим, по аналогии с человеческим субъектом, как раз и обеспечивал для
стоиков всю осмысленную стихию их морали и их логики.
Художественно-творческий первоогонь изливался у них по всей вселенной,
становясь из "логоса внутреннего" "логосом произнесенным", эманировал из
себя всю природу, так что и природа трактовалась творчески-художественно и
получала у стоиков постоянный эпитет "художница", доходила в своих излияниях
до человека, в котором тоже отражался изначальный логос, а также и огонь,
почему и под душой стоики понимали не что иное, как теплое дыхание. Этот
огромный интерес стоиков к пантеистической вселенной, к
художественно-творящей природе, к человеческой логике теперь в виде уже
самостоятельной дисциплины и к человеческой морали, к этой стихии
осмысленного приближения ко вселенскому смыслу-логосу, все это должно нами
учитываться в первую очередь, если мы хотим составить себе правильное
представление об эстетике стоиков. Можно ли после этого говорить, что
стоическая эстетика ограничилась только теорией душевного бесстрастия и что
она, кроме того, еще не была картиной божественно-смыслового наполнения
материально-творящего космоса?
Но и еще одна проблема была необычайным достижением древнего стоицизма.
Если дифференцированная личность возводилась на ступень первоначальных
истоков космической жизни, то тут же возникал вопрос и о том, не становился
ли космически оправданным и тот новый человеческий коллектив, в котором
мыслил себя эллинистический субъект? Да, космос не только был личностной
категорией. Космос стал у стоиков также и мировым государством, и это уже с
самого первого основателя Стои Зенона Китионского. Стоики сами называли себя
"гражданами космоса", и самый термин "космополит" только от них и пошел
гулять по всему свету. Правда, не кто иной, как именно стоики, требовали
всемерного участия в общественных и государственных делах и неукоснительного
исполнения своих гражданских обязанностей. Однако все это было для них
только малым и ничтожным приближением к идеалу, а идеалом было для них
мировое и уже сверхплеменное государство. Понятно, почему позднейшая римская
государственная идеология оказалась в основе своей стоической. Итак,
космологический фон эстетики стоиков нужно принимать во внимание с первых же
пор, чтобы стоическое учение о внутреннем бесстрастии не оказалось
субъективистски-бесплодной эстетикой. Здесь перед нами эстетика
субъективного бесстрастия на фоне величественных судеб мироздания.
в) В заключение необходимо будет еще и еще раз подчеркнуть ту специфику
эллинистической эстетики, которая обычно никогда не учитывается в должной
мере даже в тех немногих случаях, когда вообще эту раннеэллинистическую
эстетику излагают. В самом деле, это ведь так легко при изложении скептиков
сбиться на иррациональный гераклитизм, при изложении эпикурейцев - на
атомизм Левкиппа и Демокрита и при изложении стоиков - на теорию огненного
логоса у Гераклита. Действительно, почти во всех изложениях раннего
эллинизма господствует именно такая исторически нивелирующая точка зрения.
Фактически же, если точно придерживаться текстов, дело обстоит совсем иначе.
Скептики, конечно, исходили из теории иррациональной текучести у
Гераклита. Но она была у них отнюдь не исходной позицией, которая
заключалась совсем в другом, а именно в их нигилистической и в смысле логики
чрезвычайно настойчиво проводимой гносеологии, но позицией завершительной,
когда сам собой возникал вопрос относительно объективного бытия и когда