"А.Ф.Лосев. Аристотель и поздняя классика ("История античной эстетики" #4) " - читать интересную книгу автора

излагать Аристотеля по проблемам, как это вообще всегда и всюду делается.
Поскольку невозможно уничтожить все противоречия аристотелевской системы,
они остаются у нас в том непосредственном виде, в каком выступают у самого
Аристотеля. Эти противоречия будут сформулированы в конце изложения
Аристотеля. Сейчас же нам предстоит погрузиться в огромнейшее и глубочайшее
философско-эстетическое наследие Аристотеля и изложить его непредубежденно,
а главное, воздерживаясь от платоновских или аристотелевских симпатий,
которые, как мы покажем ниже, часто возникают у исследователей и читателей
обоих философов на очень зыбкой и филологически недоказанной почве.

ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ ЭСТЕТИКА АРИСТОТЕЛЯ

1. Вступительное замечание

1. Необходимость сопоставления Аристотеля с Платоном.
Нам представляется необходимым и очевидным исходить в проблеме
онтологической эстетики Аристотеля из сопоставления Аристотеля с Платоном.
Это важно не только потому, что в этой области накопилось множество разного
рода предрассудков, без анализа которых нельзя себе представить в полной
ясности ни Платона, ни Аристотеля, но и потому, что оба эти философа
являются вершиной древнегреческой классики и что уже по одному этому при
всем их различии должно быть в них нечто единое, а именно то самое, что
делает их представителями классической эстетики.

2. Метод сопоставления Аристотеля с Платоном.
Чтобы начать наше исследование в систематическом виде, необходимо
вспомнить основные пункты эстетики Платона, которые мы много раз
формулировали выше.
Отбрасывая все детали, мы находили у Платона тот высочайший принцип,
который сам он называет единым, или благом, и который настолько выше всего
существующего, что его нельзя характеризовать никакими отдельными свойствами
или признаками, так как свойства эти и различны между собою и отличны от
него самого (ИАЭ, т. II, стр. 627-634).
Вторым таким принципом, без которого немыслима платоновская эстетика,
является ум как средоточие всего осмысленного, оформленного и активно
созидательного (ИАЭ, т. II, стр. 656-660).
Но красота, по Платону, отнюдь не есть просто только смысл вещей, или
идея вещей, или какая-нибудь их форма. Красота, по Платону, есть обязательно
нечто живое, таящее в себе свою внутреннюю жизнь и выявляющее эту жизнь
вовне. Поэтому третьим принципом эстетики Платона, если иметь ее самое общее
изложение, оказывается мировая душа, которая в качестве самодвижного начала
движет всем прочим по тем идеям и законам, из которых состоит ум.
Но это, как мы знаем, все еще не есть красота в платоновском смысле
слова. Красота, по Платону, обязательно есть еще и тело, в котором как раз и
воплощались бы все эти три указанных принципа. Прекрасно такое тело, которое
абсолютно неделимо, то есть является неповторимой индивидуальностью,
которое, далее, раздельно или, точнее, единораздельно, то есть является
какой-нибудь смысловой структурой, а для всего прочего также и структурной,
порождающей моделью. Однако настоящей своей красоты тело, по Платону,
достигает тогда, когда его внутренняя структурная модель изливается в виде