"Эрленд Лу. Мулей" - читать интересную книгу автора

сварганить из них галиматью, которая никому не интересна. Нет ничего проще,
чем разыгрывать из себя загадочную художественную натуру. Ис тинные же
творцы ничего не разыгрывают - они просто созидают, они не делают из этого
реклам ной кампании. Потом папа сказал, что если Том бросит Христианскую
гимназию, он будет снят с довольствия и ему придется самому о себе забо
титься, от и до. Пусть сначала закончит гимназию, а затем юридический в
университете, а после мо жет хоть книжки писать, хоть горшки лепить, па па
препятствовать не будет. Я помню, как Том все больше бледнел. А папа подвел
его к окну, пока зал на город внизу и сказал: "Том, оставь ты всю эту дурь
плебсу с низины: писать книги, самовы ражаться и прочее. Мы, живущие здесь,
на горе, сказал папа, не пишем, мы делаем так, чтобы ис правно работала вся
система, мы создаем ценно сти, и кстати, я бы не особенно держался за Ре
нату, оголтелая девица, не чета тебе, ее будет ки дать из крайности в
крайность, я достаточно ясно выражаюсь? Ты понял, что я имею в виду?" Том
понял.
Он закончил юридический за три месяца до аварии.
Кстати, папа, я стала писать. Хотя ты и сказал, что мы не пишем. Ты
ошибся. Я-то вот пишу. И это ты виноват, что я пишу. Виноват по самые
гланды.

21 декабря
Констанция конечно же считала, что сегодня поворачивается солнце. Я
попыталась ей объяс нить, что оно не поворачивается, но в 19.35 сегод ня
начинает медленно смещаться вверх. Солнце ворот - это только наше
восприятие. К Новому году день в Осло станет длиннее на 6 минут. Но солнце,
как я уже сказала, ничего такого не за мечает и никуда не поворачивается.
Констанция терпеть не может, когда ее поправляют, сразу бе сится, она тут же
сбежала в свою конюшню в Серкедален, а я не пошла к ней на праздник
солнцеворота, который она устраивает сегодня ве чером. Скорее в преисподней
похолодает, чем я соглашусь праздновать удлинение дня. Моя меч та - дни
короче некуда. Встал - и тут же сно ва в постель. Вот это идеальный
распорядок. Все- таки Констанция какая-то глупая. Ничего-то она толком не
знает. Вечно не может сообразить, в какую сторону переводить часы на летнее
вре мя. Если так и дальше пойдет, подруга моя плохо кончит, сядет на иглу -
сразу, как только выяснит, что выездка и коняшки ее в жизни не про кормят.

Пыталась уговорить Кшиштофа остаться на Рождество. Я сказала, что мне
будет неуютно здесь одной. Но он рвется домой. Я щедро заплатила ему, чтобы
он вернулся. Папа тоже бы так сделал. Кшиштоф классный мастер. Скоро
закончит уже второй бассейн. Я делаю его в папином вкусе. Мел кая плитка
восьмиугольной формы, ультрамари новая, такая же была в бассейне отеля в
Берлине, где мы останавливались в прошлом году на Пасху. Маме
ультрамариновая понравилась бы вряд ли. Ей вообще трудно было угодить в
таких вещах. Но теперь в расчет принимаются только мои воспоми нания.
Кшиштоф просто находка. Согласен на ма ленькие деньги, спит в самой
крошечной комнате, ему нужно только тоненькое шерстяное одеяло и пепельница.
Для меня загадка, почему Польша не добилась большего в этом мире. Видно,
молятся слишком много. Кшиштоф так просто постоянно. Не представляю, о чем
он без передыху молится. И знать не хочу. Когда умер папа римский, Кшиш тоф
целый день не брался за мастерок. Зато и до того, и после до черта плитки