"Джек Лондон. Красное божество (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

Тут, в этом поселке, Бэссета охватила бессмысленная жестокость. Окончив
есть, он взял окорок с собой и, уходя, поджег крышу хижины зажигательным
стеклом.
Но еще более неизгладимый след оставила в душе Бэссета зловонная
сырость джунглей. Сам воздух их был насыщен злом, там всегда царил
полумрак. Солнечный луч с трудом пробивался сквозь плотную зелень листьев,
образовавших своего рода крышу на высоте ста футов от земли. Под этим
навесом было чудовищное гнилое царство растений-паразитов, рождавшихся из
тлена и процветавших во мраке смерти. И Бэссет пробирался сквозь эти
сумрачные дебри, преследуемый скользящими тенями людоедов - духов зла,
которые не решались вступить с ним в бой, но твердо знали, что рано или
поздно они его съедят. Бэссет вспоминал, что в минуты прояснения он
казался сам себе раненым буйволом, за которым гонится по степи стая
койотов, слишком трусливых для того, чтобы напасть на него, но уверенных в
том, что конец его неизбежен, и тогда они наедятся вволю. И подобно тому,
как рога и твердые копыта буйвола защищают его от койотов, дробовик
Бэссета удерживал на почтительном расстоянии эти расплывчатые тени дикарей
Соломоновых островов.
Но вот настал день, когда Бэссет вышел на равнину, покрытую травой.
Джунгли сразу кончились, словно отрубленные божественным мечом. Зловещая
черная стена леса подымалась до высоты ста футов, и сразу же у ее подножия
росла мягкая, нежная трава, которая радовала глаз и простиралась на много
километров. Равнина кончалась у горного кряжа, вздыбленного, наверное, еще
в древние времена каким-то землетрясением и размытого тропическими
дождями. Бэссет упивался видом этой травы. Он полз, вдыхая ее запах, с
наслаждением опуская в нее свое лицо, и наконец разрыдался.
И в это время снова послышался удивительный мощный звук, если словом
"мощный", как часто впоследствии думал Бэссет, можно было определить
беспредельность и в то же время нежность его. Он был нежен, как никакой
другой звук на свете. Он был титанически могуч, словно его издавала
металлическая глотка какого-то неведомого чудовища. Голос как бы звал
Бэссета через бескрайние просторы саванны, благословляя его
многострадальную, изболевшуюся душу.
Бэссет вспомнил, как он неподвижно лежал, погрузив мокрое от слез
лицо в траву и, перестав плакать, прислушиваясь к удивительному голосу,
недоумевал, как мог услышать его на берегу Рингману. Видимо, какая-то
прихоть воздушных течений позволила звуку залететь так далеко. Это могло
не повториться через тысячу, а может быть, и через десять тысяч дней. Но
случилось так, что благоприятные условия сложились как раз в тот самый
день, когда он сошел со шхуны "Нари" на несколько часов для того, чтобы
пополнить свою коллекцию. Бэссет искал знаменитую гигантскую тропическую
бабочку с размахом крыльев в один фут - они такие же бархатные и темные,
как сумрак джунглей. Бабочка обычно садилась на вершины деревьев, и только
выстрелом можно было ее сбить. Для этого Сагава и нес за Бэссетом ружье,
заряженное дробью.
Два дня и две ночи Бэссет ползком двигался по равнине. Ему пришлось
нелегко, но зато его преследователи остались в джунглях. Бэссет умер бы от
жажды, если бы тропический ливень, прошедший на второй день, не напоил
его.
А потом появилась Балатта. В тени первых же деревьев, там, где