"Олаф Локнит. Черная река ("Конан")" - читать интересную книгу автора Благодаря отлаженному веками механизму и умелому управлению со стороны
Хранителей, коих избирают из числа самых опытных и уважаемых Стражей, отряды охотников направляются туда, где они наиболее нужны. Однако, у Конана создавалось впечатление, что разгул нечисти, вылезшей из пиктских лесов, Гильдию почти не волновал, а это было довольно странно - нарушался тысячелетний Кодекс, уложения которого в прежние времена выполнялись свято! Все прошлое лето Конан ходил в одном из отрядов Ночной Стражи, которым командовал некий Гвайнард из Гандерланда. Этот гандер вступил в гильдию аж в 1276 году, следовательно занимался столь тяжким делом полные двадцать зим. О том, что Гвайнард действительно является знатоком своего ремесла говорил тот факт, что он посейчас жив и не покалечен - охотники гибнут куда чаще, чем можно себе представить. В Бритунии он набрал свой собственный отряд, который благополучно истреблял монстров на землях обширного герцогства Райдорского. Киммериец всегда был непоседой, и, как ни жаль было расставаться с охотниками, осенью ему пришлось покинуть Бритунию. На память остался амулет Ночной Стражи - серебряная голова волка на цепочке. Заключенная в амулете магия позволяла различить нечисть и предупреждала владельца о магической опасности, а заодно амулет мог позволить охотнику дать знать командиру отряда о возможной беде. Как однажды сказал Гвайнард, "если ты однажды становишься охотником, останешься им на всю жизнь..." Имарос подал неплохую идею: через Гвайнарда можно было напрямую выйти па Хранителей, попытаться объяснить им, что притаившееся за Черной рекой Нечто может угрожать не только маленькой Боссонии, но и всему Закату! Впрочем, довольно сомнительно, что Гильдия не осведомлена о происходящем. Но почему тогда Хранители выжидают? Гвайнардом. А в том, что Черную реку и Бритунию разделяют тысячи лиг, нет ничего страшного..." * * * После долгого разговора с мрачным Имаросом киммериец встретился еще с несколькими наиболее опытными следопытами и пришел к неприятному выводу: сила, пробуждающаяся в Пуще, становится чересчур опасной и совершенно непредсказуемой. Но о какой "предсказуемости" может идти речь в отношении пиктов, Зогар Сага, неизвестной магии и прочих мрачных чудес таинственных лесов распростершихся до самого Закатного океана? Каждый из следопытов убежденно твердил: если так будет продолжаться, то походы в Пущу станут не просто трудны, а самоубийственны. Только за эту весну погибло больше следопытов, чем за весь прошлый год, причем это были видавшие виды, бывалые люди, раньше ухитрявшиеся избегать, казалось бы, неминуемой смерти! Многие уходят в леса и не возвращаются, другие становятся калеками. К стенам Мосамана несколько дней тому пикты подбросили головы и отрубленные руки пятерых аквилонцев, осмелившихся переправиться на запретный берег... Все больше приходило сообщений не только о привычных "странностях" Пущи, но и о недобрых знаках, к большинству из которых киммериец раньше относится с презрительной усмешкой: мол, предрассудки и сказки для детишек. Однако, когда взрослый и серьезный человек, наемник с внушительным опытом, участвовавший в полудесятке войн, упавшим голосом рассказывает о пляске |
|
|