"Жак Лёв. Великие учители молитвы " - читать интересную книгу автора

инициативу. Господь всегда обращается первым. Именно так поступал и Иисус:
"Следуй за Мной", - говорил Он; "И позвал к Себе, кого Сам хотел", - сказано
в Евангелии.

"И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среди тернового куста.
И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает" /Исх 3. 2/.
Итак, первоначальное призвание Моисея, как и призвание Павла,
начинается с чего-то странного, чуждого обычной жизни и вызывающего
смятение. Так было с Исайей, которому серафим очистил уста раскаленным углем
в то время, как храм наполнился курениями; так было и с Павлом, которому
ослепительный свет поразил глаза по дороге в Дамаск. Все эти случаи
сопровождались смятением. Приближению к Богу в молитве, даже если это
привычная каждодневная молитва, должно предшествовать смятение.
"Когда Моисей увидел, что терновый куст горит огнем, но не сгорает, он
сказал: "Пойду и посмотрю на это великое явление, отчего куст не сгорает"
/Исх 3. 2/.
Этот куст находился в стороне от дороги. Стало быть, нужно было
отклониться от намеченного пути! Не для того, чтобы на него никогда не
вернуться; но если мы хотим включиться в молитву, нужно сойти с дороги.
Впоследствии и Иисус скажет: "Затворись в своей комнате". Не приписывайте
мне, будто я утверждаю, что нужно уйти из жизни, чтобы молиться! Вовсе нет!
Крюк, который сделал Моисей, нисколько не увел его из жизни. Все перипетии
Исхода хорошо это показывают. И тем не менее какой-то первоначальный перерыв
в пути необходим. Библия гласит, - заметьте это хорошенько, - что Господь
"увидел", как Моисей подошел к кусту. Господь всегда видит, когда мы
собираемся приблизиться к Нему. И сразу же следует: "И воззвал к нему Бог из
среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: "Вот я!"
"Вот я". Таков был ответ Авраама на призыв Бога перед принесением в
жертву Исаака. Таков же был ответ Марии. Эти слова характеризуют
единственное состояние, позволяющее включиться в молитву, состояние
сердечной готовности услышать Бога. Сердце Моисея готово ответить на первый
же призыв Бога. И однако:
"Не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих; ибо место, на котором
ты стоишь, есть земля святая" /Исх 3. 5/. Это означает - отряхни пыль и
оставь грязь свою снаружи. Молитве должен предшествовать период отстаивания.
Мутная вода становится прозрачной, если ей дать отстояться. Тогда грязь и
тина оседают на дно. К молитве, которая является даром Божиим, можно
приступать лишь с чистым, незамутненным сердцем. Всякой молитве должна быть
свойственна длительность, потому что для обретения покоя необходимо время.
Да мы и сами хорошо это чувствуем; в иные дни мы замечаем, что лишь после
получаса молитвы в душе начинает утрясаться. Как бы наша добрая воля ни
напрягалась, в первые полчаса мы не можем избавиться от внутреннего
возбуждения. Три молитвы по четверти часа никогда не сравнятся с непрерывной
молитвой в течение трех четвертей часа, потому что за четверть часа суета не
успевает отстояться. Может быть, многоопытному монаху удается сразу
сосредоточиться и углубиться в молитву. Не знаю. Во всяком случае, при любом
образе жизни человеческому сердцу в естественном порядке свойственно
состояние "замутненности".
Кардинал Мерсье сказал: "Я открою вам секрет счастья и святости: каждый
день на несколько минут умейте заглушить воображение, закрыть глаза на