"Алексей Ливеровский. Рассказы (Вдовий лес; Ответный Коля; Час неведомый) " - читать интересную книгу автора

знает - все убрано и вспахано. Ты из-за клочка - нас под монастырь: людям
языки не обрежешь. А тебе запишу "отказ от работы". Понял, наконец?
Агроном разошелся, круглое личико под кожаной шапкой раскраснелось,
грудью наступает, к трактору Николая жмет.
Тот вежливо отстраняется:
- Хлеб в землю зарывать не буду - точка. Что вы там записали,
докладали - не мое собачье дело.
- Слушай, дурья голова, сколь хлеба-то - крохи, и помят, полег. И
директор так считает.
- Крохи? Четыре гектара. Сколь бы ни было - не буду хлеб запахивать! Ну
вас на фиг вместе с директором!
- Ну гляди у меня, лодырь!
Я подошел к машинам. Агроном обрадовался, ждал поддержки:
- Понимаете, отказывается работать. Должен был в вашем Боровском поле
весь клин вспахать. Вспахал до угла - по-вашему, Дальняя нива, - увидел, что
там комбайн оставил неубранный клочок: торопился или погода помешала. А этот
черт постоял на краю поля, сделал вид, что поджидает комбайн - знал, что не
придет, - и айда домой. Мне сообщили, примчался - и вот, извольте. Худое
дело. Самоуправство.
Я растерянно бормотал: "Право, не знаю, затрудняюсь сказать... я
человек посторонний".
Тракторист, казалось, не слушал агронома, проверял что-то в моторе,
потом отмахнул ему в сторону рукой, сказал спокойно, без сердца: "Дай
проехать, гляди - сомну".
Агроном театрально плюнул в сторону, вскочил в машину, проскрипел
стартером, рывком попятил далеко через обочину на луг, буксанул на мягком,
развернулся и дал газ. Николай, покуривая, смотрел вслед, осуждающе покачал
головой, подытожил:
- Не любит меня начальство, я у них, как чирий под мышкой. Главное -
язык. Жинка ругает: "Ну куда ты? И премию не дадут". Верно, не любят - и не
дали. Судите сами, нонечь кое-как убрались, больше, правда, помяли, а то год
за годом сеем и не убираем. Прошлый год встретил на озере наших и районных
начальников - уху варили, отдыхали. Меня подозвали с лодки, налили стопку.
Говорю - есть рацпредложение, раз не убираем - не сеять. Экономия горючего,
смазочных, моторесурса. Сделали вид, что смешно. Им не к месту. А потом...
все то же бесстыдство... кругом шестнадцать...
- Вы бы написали в газету.
- Писал в районку. Не печатают. Приезжал газетчик, записывал и...
ничего. Письма присылали - благодарят за внимание, худое, мол, сами знаем,
сообщайте положительные факты. Может быть, вы напишете? О наших
безобразиях...
- Думаете, мне больше поверят?
- А вдруг, я местный, вы приезжий, авось, не откажут. Будьте здоровы.
Я стоял на дороге и слушал уходящий рокот трактора. Он все тише и тише,
но мне хотелось, чтобы нисколько не было, совсем. Тогда можно слушать
тишину - она только здесь, в городе так не бывает никогда. Смолк
металлический гул и стало слышно, как изредка и коротко вскрикивают
трясогузки, вспархивая над отавой, шуршат на осинке розовые листья - это не
разрушает тишину.
Тап, тап, тап! - хлопают босые ноги по уже прохладной пыли. Тап, тап,