"Василий Ливанов. Помни о белой вороне (Записки Шерлока Холмса) " - читать интересную книгу автора

- Зажгут свет, увидят меня и подумают: пришел, смотрит, сам себе
нравится.
Над Енисеем колышется жаркое марево. После съемок мы возвращаемся в
Дивногорск на бойком буксирном катере. За кормой, исходя белой пеной, ярится
бурун.
- Знаете что, парни, - предлагает Иннокентий Смоктуновский. - На
пристани удобные мостки. Приедем - искупаемся.
- Зачем мостки? Здесь искупаемся.
Урбанский быстро разделся и, оттолкнувшись от кормы, бросил свое
сильное тело прямо в клокочущий бурун. Это было красиво, это было здорово,
черт возьми!
- Рисуется Урбанский! - заметил кто-то. Неправда! Урбанский не
рисовался. Он озорно
радовался жизни во всех ее проявлениях, любил, чтоб захватывало дух.
Крупные сильные руки с гибкими пальцами держат гитару.
Женя перебирает струны лениво, как бы нехотя. Начинает наигрывать
какой-то веселый мотив, мы вполголоса подпеваем и умолкаем.
Поздний вечер. Мы уже (в который раз!) спели все песни и частушки
собственного сочинения. А ведь завтра рано вставать. Но никто не расходится.
В крохотном купе лагерного вагончика тесно, мы сидим плечом к плечу на
жестких койках. Только вокруг Жени немного свободного пространства: ведь в
руках у него гитара.
Аккорд, еще аккорд... Гори, гори, моя звезда!
Женя поет полным голосом. На этот раз никто не подпевает. Это должен
петь только он, так может петь только Урбанский.
- Гори, гори, моя звезда!..
Урбанский первым уезжал из экспедиции. Собираясь в дорогу, вдруг
предложил мне:
- Хочешь, я тебе свою рубаху подарю? Просто так. Я уезжаю, а тебе еще
тут работать.
И когда я принял подарок, он обрадовался и уверял, что рубаха мне
невероятно к лицу. В общем, вел себя так, будто не он мне сделал подарок, а
я ему.
Его провожали по таежной традиции залпами из ракетницы и охотничьих
ружей. Он легко забросил чемодан в кузов грузовика, хлопнул дверцей кабины.
Взревел мотор.
И сразу в вечернее небо одна за другой взвились ракеты: зеленая,
красная... Грянул прощальный залп.
Женя, высунувшись из окна кабины, смеялся и махал нам рукой.
Ах, Женька, Женька... Много было вместе перепето песен, много
перетоптано дорог, много переговорено и перемолчано вместе.
И ни разу я тебе не сказал, что крепко люблю тебя. Не сказал по глупой
нашей привычке все переводить в шутку.
Подняв к небу стволы, салютую тебе.
Огонь! Огонь!
И плывет перед глазами твое смеющееся лицо.

Встреча с Раневской

После успеха мультфильма "Малыш и Карлсон" на киностудии