"Василий Ливанов. Агния, дочь Агнии (Сказание о скифах) " - читать интересную книгу автора

- Не надо!
Я не ожидал, что крикну так громко. Мальчик остановился.
- Что, нравится? - спросил он, по-птичьи склонив набок голову.
- Нравится. - Теперь я едва себя расслышал.
- Ерунда! Не получилось. Я лучше могу. - Он помчался по отмели и с
разбегу бросился в реку.
- Ты что делаешь?! - Я быстро спустился к самой воде. - Разве ты не
знаешь, что река унесет твою силу и сам ты рассыплешься песком?
Он весело рассмеялся и обрызгал меня водой. Я отскочил, начиная
сердиться.
- Не сердись! - крикнул он и, взмахивая руками, быстро подплыл к
берегу.
Он стоял рядом со мной, откинув назад мокрые пряди белесых волос. Глаза
у него были широко расставлены и смотрели светло и задорно.
- Дедушка говорит, что вода только прибавляет силу. А дедушка знает
все. Хочешь, поедем к нам? - Он подхватил с песка смешные широкие штаны
свои, на ходу одеваясь, запрыгал по песку, как птица, и затрещал вопросами:
- Это твой конь? Как тебя зовут? А ты, Сауран, видел грифонов?
Он продолжал трещать, пока я зануздывал Светлого, пока садился и
помогал ему влезть на коня. С места я пустил Светлого вскачь. Мальчик сразу
смолк и, боясь не усидеть у меня за спиной, крепко обнял меня вокруг пояса
худыми цепкими руками и восторженно запыхтел в затылок. А я вдруг
почувствовал радость оттого, что узнал этого странного мальчика, умеющего
вызывать из песка быстрых коней и страшных грифонов и теперь боящегося
упасть с живого коня, и в душе поблагодарил его за то, что он, не стесняясь
своего страха, доверчиво держится за мой пояс. И боги знают, что еще такое
почувствовал и подумал я тогда, но у меня защипало в носу, и слезы
навернулись на глаза.
И мне захотелось всегда быть с ним рядом и чтобы он был рядом со мной
всегда. И я попросил об этом богов.

Много раз белые кони дня уносили за пределы Земли сияющую колесницу
Солнцеликого, чтобы дать дорогу вороным коням ночи.
Вчерашние подростки становились юношами и, едва научившись владеть
мечом и натягивать тетиву, садились на коней и уходили за Борисфен, на юг,
по наезженной дороге отцов.
А навстречу им тянулись к берегам Борисфена тяжело груженные, богатые
караваны царя Мадая. Теперь даже рабы в наших становищах одевались не хуже
хозяев.
Рабы не понимали нашу речь, часто не понимали друг друга, но всегда
хорошо понимали ременный язык скифских нагаек. Поговаривали, что хитроумные
тавры, первыми начавшие клеймить коней раскаленным железом, стали теперь
клеймить своих рабов, чтобы не путать их с чужими и легче опознавать беглых.
Такой обычай тавров старики подсказали царице. Но Агния Рыжая внезапно
разгневалась и прогнала от себя стариков.
Это случилось как раз после того, когда с одним из караванов снова
пришли рабы. И среди прочих - чернокожий гигант из сказочной Нубии [Нубия -
древняя Эфиопия.], невиданный подарок царя Мадая молодой царице.
И возжелал бог Папай любви Апи-богини, Тьма закрыла небо, и не явился
Солнцеликий из-за пределов Земли, страшась слепящих стрел охваченного