"Рамон Льюль. Книга о рыцарском ордене " - читать интересную книгу автора

войной бедствия, выполняют обязанности рыцарства, то хотел бы я знать, кем
же тогда являются рыцари справедливые и миролюбивые по природе своей,
умиротворяющие людей силой закона и силой оружия? Ибо, как и ранее,
предназначение рыцарства заключается в том, чтобы умиротворять людей силой
оружия; между тем если нынешние воинственные и неправые рыцари не
принадлежат рыцарскому ордену и не выполняют его установлений, где же тогда
рыцарство, да и сколько тех рыцарей, и каковы эти рыцари, входящие в орден?
Многообразны те пути и возможности, следуя которым рыцарь может
выполнять возложенные на него рыцарством обязанности; однако ввиду того, что
нам еще предстоит о многом поведать, излагаем их здесь в сжатой манере,
главным же образом потому, что, выполняя просьбу одного весьма учтивого
оруженосца, преданного и чистосердечного, посвятившего немало времени
изучению рыцарских устоев, мы составили эту книгу в самом кратком виде, ибо
и само посвящение в рыцари должно быть весьма недолгим.


Часть 3
Oб испытаниях, которым должен быть подвергнут оруженосец, вознамерившийся
быть посвященным в рыцари


Рыцарь, подвергающий оруженосца испытанию, должен быть глубоко
преданным рыцарскому ордену; не секрет, что для некоторых рыцарей не столь
уж важно, о достойных ли рыцарях идет речь, лишь бы их было много. А
поскольку для рыцарства значение имеет не количество, а душевное
благородство и добрые нравы, то экзаменующий, отдающий предпочтение скорее
количеству рыцарей, чем рыцарскому достоинству, не подходит для этой роли, и
было бы желательно его самого подвергнуть самому строгому и нелицеприятному
допросу ввиду того вреда, который он наносит высокому достоинству рыцарства.
Прежде всего следует спросить оруженосца, желающего стать рыцарем,
любит ли он Господа и трепещет ли он перед ним; ибо ни один человек без
любви к Господу и без страха перед ним не достоин вступить в рыцарский
орден: страх будет предостерегать от пороков, которые приносят рыцарству
неизъяснимый урон. Отсюда следует, что если случайно оруженосец, чуждый
любви и страха к Господу, все же оказывается посвященным в рыцари, то тем
самым он, вступив в рыцарство, приобретает достоинство, в то время как
рыцарство его теряет, приобретя этого оруженосца, присоединившегося к
рыцарству, не прославляя Господа, вопреки всему рыцарству. А поскольку
приобретать достоинство и терять достоинство суть вещи, чуждые друг другу,
то оруженосец, лишенный любви и страха, не достоин быть рыцарем.
Подобно тому как рыцарь без коня не может выполнять рыцарские
обязанности, оруженосец, лишенный душевного благородства, не достоин
вступить в рыцарский орден; ибо душевное благородство составляет основу
рыцарства, а душевная низость ведет к падению рыцарского ордена. Отсюда
следует, что если оруженосец с низменными запросами хочет стать рыцарем, тем
самым он хочет уничтожить орден, присоединиться к которому так жаждет; если
же ему чужда природа ордена, зачем он в него стремится? А тот, кто посвящает
в рыцари оруженосца с низменными запросами, зачем наносит он своему ордену
подобный урон?
Не по словам суди о душевном благородстве, ибо слова нередко бывают