"Михаил Литов. Узкий путь " - читать интересную книгу автора

смысле главным и лучшим судьей над собой, однако не верил, что его критики
так же чисты и беспристрастны в своих помыслах, как чист и беспристрастен
он по отношению к самому себе. В конце концов он не совершил ни
преступления, ни предательства, он всего лишь сделал свою жизнь правильной,
здоровой, сытой, даже не свою, а домочадцев, поскольку сам-то он работал на
износ; он прозрел и удовлетворенно усмехнулся на новое понимание, которое
состояло в том, что бедность унижает человека, а богатство открывает перед
ним огромные возможности. Весь мир давно понимает это, а здесь под боком,
среди друзей, находятся люди, которые озлобленно твердят, что он продал
душу дьяволу и золотой телец заслонил от него истину. Нонсенс! Он
ожесточенно сжимал кулаки, шепча проклятия клеветникам. Они ленивы, они
отлынивают от работы и предпочитают болтать о духовном, ровным счетом
ничего в нем не понимая, а он пожелал работать и получил право жить
достойно. Он сорок лет бродил по жизни как в тумане, как в лабиринте, сам
не свой, мрачный и неприкаянный, и вот наконец расцвел, просиял,
почувствовал себя человеком, а они кричат, что он губит себя и что надо
вернуться в прежнее состояние. Поворачивай назад, кричат они ему, и мы тебя
простим, поворачивай, если ты русский человек, ведь истинно русские не из
тех, кто поклоняется мамоне. Они мнят себя заступниками России, носителями
русского духа. А тем временем Россия гибнет по той простой причине, что
никто не хочет делать дело. Превратили страну в жалкие руины. Это он-то
ожидовел? Только потому, что затеял дело с жидом Фрумкиным и Фрумкин у них
в фирме на хорошем счету, заправляет финансами и он любит Фрумкина как
брата? Нет, хулители не собьют его с пути истинного. Пусть беснуются и
кричат что угодно, а он знает, что причина его успеха, а следовательно, и
его правды, заключается в его собственных талантах и его смелости, в его
изобретательности, предприимчивости, желании выбиться в люди и утереть нос
всем тем, кто выбился прежде него.
Сироткин не умел жить без того, чтобы кто-нибудь из ближайшего
окружения не вызывал у него бушующей неприязни, и, естественно, не мог со
временем не ощутить, что двое из его компаньонов, Наглых и Фрумкин,
отличные ребята, тогда как Червецов весьма некстати затесался в их
компанию. Червецова они знали мало. Поверили ему, а он не оправдал их
надежд. Но, может быть, Наглых с Фрумкиным еще и не подозревают, что
Червецов оказался неподходящим для их фирмы работником, с них станется,
Фрумкин с головой ушел в финансовые операции, а Наглых чересчур беспечен,
ему словно все равно, с кем сотрудничать, лишь бы деньги текли рекой. Зато
он, Сироткин, раскусил Червецова. Червецов, конечно, приносит определенную
пользу делу, но имеют ли они моральное право терпеть его неприглядность,
его дикие выходки? И живет Червецов как-то оголтело, как пещерный человек,
и идеи у него какие-то безумные, плутовские, и водку он пьет прямо-таки
по-свински. Сироткин стал всюду язвить Червецова, и только сам Червецов не
замечал, что Сироткин им недоволен. Люди посмеивались: смотрите, звездочеты
уже грызутся между собой, уже хотят съесть Червецова. А Сироткин не мог
сдержаться, едва речь заходила об этом парне, он менялся в лице, на щеках
проступали вроде как лишаи, гнойники, язвы, стигматы некой таинственной
веры, свидетельства кошмарных борений и мучений духа, на него нападала
икота, слова застревали в глотке, и он бился в чудовищных тисках
недоумения, почему люди так слепы и так заблуждаются. Плохое ли, хорошее
говорили о Червецове, люди так или иначе заблуждались, ибо, по Сироткину,