"Михаил Литов. Прощение " - читать интересную книгу автора

день проходил без того, чтобы она, дивная потребительница, не примеряла
туфельки, и люди сбегались смотреть, как это происходит. Конторские
горячились, всплескивали руками, повизгивали. Ах, Августочка! как идут тебе
эти туфли! Люди падали на колени и с благоговением ощупывали фабричную кожу
в ее животрепещущей связи с кожей божественной ноги, тогда как героиня
этого божественного представления взирала с гордой высоты на мельтешащие
внизу головы современников и томно приговаривала:
- Мне совсем не в чем ходить, ума не приложу, что делать. А эти,
пожалуй, как раз по ноге, как по-вашему, не находите, будто они специально
для меня шиты?
Но сделка, после целого дня волнений, беготни и совещаний, почему-то,
как правило, не выгорала, и через день-другой путешествие в завораживающий
мир купли-продажи повторялось почти в тех же тонах. В одно из этих
патетических мгновений, когда желанные ножки в примеряемых туфельках
пританцовывали на предусмотрительно постеленной на пол газете, случилось
так, что кому-то взбрело на ум пригласить и меня на роль оценщика,
несомненно шутки ради, и тут же все хором закричали:
- Давай, Нифонт, давай, не стесняйся!
Бешеная сила, природу которой я не берусь объяснять, вдруг подхватила
меня и швырнула к Августе. Мой рот растянулся до ушей. Она, чьи глаза
слезились от восторга и любви к новым туфелькам, она, вряд ли помнившая
себя в этой кутерьме, все же изловчилась встретить меня насмешливым
взглядом, тем смехом сквозь слезы, до которого наши дамы, следует отдать им
должное, весьма падки, но ведь и я уже себя не помнил: выпал из замкнутого
круга застенчивости и прямо на колени, прямо в этот жар, над которым
величаво возвышалась его роскошная творительница, ощупал туфлю, ногу -
Господи! - ее ногу, которой нет равных; затем я встал, и она обнажила в
улыбке великолепные зубы, как бы предлагая мне ощупать и их; и меня
спросили о впечатлениях.
Несчастные глупцы, беспечные туристы, с любопытством изучающие
погрузившегося в экстаз человека, прилипающие с неуместными вопросами. Не
помню, что пролепетал в ответ. Они смеялись, одобряя мое шутовство, им
представлялось сплетением комплимента и шутки мои намеки на небывалое
великолепие Гулечкиной ноги. Хотя какие ж тут могут быть намеки, эта нога
существовала сама по себе, независимо от того, что я о ней думал и говорил,
и если что в моих тогдашних рассуждениях и смахивало на намек, так это
попытка установить некую особую связь между нынешней минутой, когда я еще
чувствовал на ладонях тепло ее кожи, и часто и незаметно для посторонних
повторяющейся ситуации, когда я издали и украдкой любуюсь выступившим
краешком ее бедра. В этом я дальше намека и не в состоянии был пойти, ибо
сам мало что понимал. Короче говоря, я стоял посреди комнаты и вслух,
правда, очень путанно, клялся, что не в силах выразить охватившее меня
чувство, но в глубине моей души оно укладывается с предельной ясностью. И
они полагали, что я шучу, в том-де роде, что такой красавице, как наша
Гулечка, любая обувка впору. Может быть, в моих словах заключалось и это
утверждение, только я вовсе не шутил.

-----------

Я люблю, и сегодня все должно решиться. Такова моя вера. Я стоял в