"Михаил Литов. Прощение " - читать интересную книгу автора

оборванным и грязным, изгнанным с совета старейшин, умирающим в
одиночестве. Я почувствовал все это в один миг. Боюсь, на моих глазах
выступили слезы, я почти заплакал, что-то, во всяком случае, там булькало,
а на моих губах, мелко и противно задрожавших, появился почему-то привкус
соли. Возьмите меня с собой, - крикнул, хотел крикнуть или даже в самом
деле крикнул я, - возьмите меня с собой, я хочу ехать с вами, с ней! Я
вдыхал бензиновое облачко, оставшееся после них, и простирал им вслед руки.
- Что с тобой? - спросила Кира, выскакивая вдруг из проходной и заходя
таким образом, чтобы мои простертые над мостовой руки уперлись в ее тощую
грудь.
О Кире я расскажу потом как-нибудь. Я был как мессия, репетирующий в
уединенном уголке обращение к народу и пойманный за этим занятием
посторонними. Молча повернулся и зашагал прочь.
Всякая особь женского пола только и делает что мечтает о замужестве. У
людей науки меньше всего хлопот с женщинами; их не нужно загонять в клетки,
вставлять им в голову электроды или какие-то шланги в желудки, зажигать
перед ними сигнальные лампочки или умерщвлять во имя постижения тайн бытия,
ибо достаточно взглянуть на любую из них - и тотчас проясняется, в чем вся
их мечта, в чем их сокровенное чаяние. И каждый мужчина вынужден жить в
страшном подозрении, что добрая половина человечества ежесекундно
подстерегает его с тем, чтобы немедленно женить на себе. Например, Кира, в
чью чахлую грудь уперлись в тот жуткий день мои простертые над мостовой
руки, тоже разведенная, тоже двадцать семь лет, подружка Августы до отделу,
кого угодно могла умилить и позабавить непосредственностью, с какой
рвалась, буквально вылезая из кожи, замуж. Я подозревал, что в ее
бестолковой головке роятся дикие планы разлучить меня с женой в свою
пользу. Она и Августа - обе жрицы в вопросах замужества, жертвы
незадавшейся семейственности, - часто обсуждали неисчерпаемую тему, каким
должен быть современный мужчина, современный муж, и что говорила Кира, что
изрекали по этому поводу миллионы современных женщин, то же, в сущности,
твердила и моя жизнерадостная Гулечка, а поскольку это нередко
высказывалось в моем присутствии, мне оставалось только мотать на ус.
- Каким должен быть мужчина? - задумчиво, отчасти как бы рассеянно и
туманно переспрашивала Августа. - Мужчина, - продолжала она без запинки, -
должен прежде всего прилично зарабатывать, иначе какой же он мужчина? К
лешему такого мужчину...
Далее шло подробное перечисление тягот нынешней жизни, спасение от
которых исключительно в наличии денег; затем следовала не менее подробная
опись благ нынешней жизни, приобщение к которым достигалось, разумеется,
тем же путем, что и избавление от тягот.
Мне путь указан: меня к лешему. Ах, Августа... Моя нелюбимая жена
Жанна, отнюдь не претендовавшая на оригинальность суждений, подобной
категоричности тем не менее не выказывала, то ли смирившись с моим
убожеством, то ли от природы будучи бескорыстной, из тех миловидных и
застенчивых барышень, которые словно специально для того и рождаются, чтобы
всю жизнь беспросветно мучиться с ничтожествами вроде меня. Без особых
усилий воли и воображения, как шутку, она повторяла: мне совсем без
надобности, чтоб ты осыпал меня золотом, брильянтами разными, меня вполне
устроит, если ты будешь работать и приносить домой то, что заработал. Эти
ремарки, которыми она достойно представляла себя на сцене нашей семейной