"Михаил Литов. Прощение " - читать интересную книгу автора

страницу, мой друг и учитель? Возможно, во всем мире я единственный, кто
тебе не верит, кто упрямо полагает, что тебе мучительно больно в пожирающем
пламени глубокомысленности, что ты близок уже запросить пощады. Все, все
они тут: я вижу почетных гостей, вижу тех, кто отдал душу за металл и в
глупеньком идеализме посмертного бессмертия зачислен в строй живущих, вижу
их, играющих свою славу, свои лавры и почести. Среди этих умерщвленных душ
мы с тобой, Августа, должны жить иначе.

------------

Меня никто на заводе не воспринимал всерьез, разве что общипанная
курочка Кира подбрасывала намеки, что я ей не вполне безразличен. Она не
упускала случая обратиться ко мне, пошевелить меня каким-нибудь пустяковым
замечанием, расспросить о моей жизни, о жене и не собираюсь ли я
обзаводиться потомством. Я уж не знал, что и думать: так Кира разуверилась
в своих силах, что снизошла до меня, или я и впрямь поразил ее воображение?
Не скажу, однако, что этот вопрос слишком меня занимал. Между тем Кира как
будто настроилась взять быка за рога, и я впервые почувствовал ее дамскую
агрессивность, когда она заговорила о моих "кукольных ручках". Я счел
нужным выразить удивление.
- Сравни свои руки с остальными частями тела, - с готовностью
объяснила Кира; наш разговор происходил в пустом коридоре. - Ты высокий,
плечистый, у тебя неплохая осанка, ты выглядишь, в общем-то, прилично,
недурен собой, а вот руки у тебя вовсе не руки, а ручки, и это кукольные
ручки. Не рабочие они у тебя, да и не мужские, если уж на то пошло.
С тех пор эти самые "кукольные ручки" стали постоянно мелькать в ее
комментариях к моему существованию, а когда она сердилась на упорство, с
каким я воротил от нее нос, публично подпускала язвительное замечание, что
у меня, возможно, не только ручки такие. Но ее болтовня не пробуждала во
мне даже раздражения. От ручек Кира перешла к нападкам на мою
обособленность, и ее речи запестрели знакомыми оборотами: не как все, не от
мира сего...
- Не как все, - с готовностью разъясняла Кира. - Например, почему
многие уже загорели, а ты все еще белый, как будто зима на дворе?
- Я не хожу на пляж, - возразил я.
Общий смех покрыл мои слова, и среди прочих голосов слышалось чудесное
произведение Гулечкиной глотки.
- Вот видишь, - обрадовалась Кира. - Ты не от мира сего.
Я не понимал, почему они смеются. Смущенный, я пробормотал:
- Но я просто не люблю ходить на пляж.
- Тем более, - вконец возликовала моя гонительница. - Или вот...
почему ты ни разу не пригласил меня и Гулечку в ресторан?
Я посмотрел на Августу. Она с насмешливым видом прислушивалась к
нашему разговору, и носик у нее был почему-то красный.
- А разве все другие вас приглашали?
- Еще бы... и только от тебя не дождешься, - наставительно и с
укоризненной гримаской на лице проговорила Кира.
Благословляю тебя, Кира, за это поучение на вечное блаженство в раю,
желаю тебе никогда не знать печалей и скорби, сулю тебе, сулю - ты найдешь
еще человека, который щедро одарит тебя счастьем, покоем и любовью. Я