"Михаил Литов. Картина паломничества " - читать интересную книгу автора

конечно, я должен прежде всего сам, сам... Но ты не думай, мне здесь
интересно, очень даже интересно. Ты не зря старался! - пришел в неожиданный
восторг Лоскутников и с внезапной силой хлопнул собеседника по плечу; у
того криво пошли от толчка линии в блокноте, и он недовольно поморщился. -
И Буслова надо проверить, каков он в подобных местах. Ты это здорово
придумал. Отлично именно то, что он полезет в ледяную воду, а мы останемся
наблюдателями. Я вот что хотел тебе сказать. Есть храмы и храмы. Ты меня
понимаешь?
- Скажем, отчасти понимаю.
- Ты поймешь, - горячился и ободрял приятеля Лоскутников. - Я там у
нас, дома, иногда заходил в церкви, и это можно назвать как бы примеркой,
иначе сказать, я рассматривал некие варианты... В том числе и церковный. У
нас ведь вообще церковный городок, по крайней мере, по его наружному виду.
И в некоторых церквах я чувствовал себя прекрасно, особенно в старых, то
есть, правду сказать, именно в древних, каких-то особенно, по-древнему
мрачных, и высоких иной раз до того, что захватывало дух. Вот там я между
колоннами как-то даже затаивался и стоял долго, не то чтобы в каком-то
благоговении и уж тем более не в экстазе, а как бы в самозабвении, что ли,
как если бы попал в действительно мне родные стены. Это как бы
свидетельствовало, что я прежде уже бывал там, при совсем других
обстоятельствах, ну, в общем, что там была некогда моя прошлая жизнь.
Конечно, это все так пресловуто, так нарочито, а ведь хорошо! Один раз
какой-то молодой в рясе паренек стал бегать за мной и указывать: сидеть
нельзя! сейчас надо тут стоять! И я не сердился, я улыбался в ответ и
говорил: хорошо, я сделаю как надо, а за то, что я сделал неправильно, вы
меня извините. Мне было хорошо даже с этим старательным дурачком.
Чулихин с усмешкой высказал предположение:
- Может, тебя тянет на древлее благочестие?
- А вот слушай! Есть у нас одна церковь, похожая на ватрушку. Ее
недавно отделали, и почему-то в нее вечно стремятся разные старухи, что-то
там связано со святостью некой юродивой. Однажды я вошел в нее, и мне сразу
стало тошно. От этой свежести красок, от этого лезущего в глаза благолепия,
от какой-то, я бы сказал, пошлости...
- Знаешь, я тебе еще скажу про попиков, например, про попиков давнего
времени, времен Ивана Грозного или приблизительно около того... я тебе
скажу, что они, видишь ли, порой пьяные отправляли службу и даже между
делом дрались друг с другом. И это здорово, это очень живо! Я думаю, они
Господу приятнее, чем иной господин, который ответственно, смежив веки,
помолился в церкви, а потом снаружи надуто смотрит на всех. А ты заерзал и
стал складывать подобострастные улыбочки перед каким-то глупым
семинаристом. Ты в мощь богослужения вникай, а не в мелочи. Ее же я тебе
сейчас обрисовал.
- Не то! - отверг Лоскутников. - Ты хочешь, чтобы я не доверял церкви.
А я ей доверяю. Но... - запнулся он, - при этом оказался в дураках.
Чулихин захлопнул блокнот и оживленно взглянул на собеседника.
- Это уже интересно. Выходит дело, ты вовсе не пропащий человек?
- Почему ты так сказал? Разве можно ходить в церковь, если ты хоть
однажды поделил храмы на подходящие тебе и чем-то тебя не устраивающие?
- Еще бы нельзя было! - воскликнул живописец. - Только фанатизма нам и
не хватает! Нет, дорогой, ты именно обнадежил меня. Я, кажется, знаю, о