"Михаил Литов. Картина паломничества " - читать интересную книгу автора

майке Обузов поворачивался, пошевеливал заплывшими жирком мышцами как в
беспримерной тьме могилы, но благодаря штанишкам смотрелся довольно весело.
- Послушай, - сказал едоку Чулихин, - у нас есть своя пища, но ты так
захватывающе питаешься, что мне захотелось твоей колбасы.
Обузов жестом скорого на решения или словно бы вообще не склонного к
рассуждениям человека пододвинул еду к живописцу.
- Я тебя, кажется мне, знаю, - сказал тот, беря колбасу.
- И мне твое лицо сдается знакомым, - откликнулся Обузов.
- Куда ты направляешься?
- К святому источнику.
- Не странно ли, что мы направляемся туда же?
Обузов пожал плечами. Он не хотел размышлять о том, что во внешнем
мире складывало действительные или мнимые странности, и думал только о себе
как о составляющем нечто не подлежащее никакому сомнению.
- Странно еще, что ты едешь в дрянном поезде, а не на своем
великолепном автомобиле, в сопровождении охранников. Ведь ты преуспевающий
коммерсант, акула бизнеса.
Хрипотца и скрежет проникли в голос Обузова. Взмахнув руками, он
выкрикнул с нотками истерики:
- Нашли у меня болезнь, смертельную болезнь, врачи говорят: Боже,
Боже, дорогой наш, ведь вы умираете! Я, конечно, и не думаю сдаваться. Но
тут... думай - не думай, а операция меня ждет опасная. Выживу ли?
Взмахами рук коммерсант, будто пустив в ход стенобитные машины,
воображаемо разбивал и рассеивал химеры, в которые пытались погрузить его
чрезмерно заботливые доктора.
- Да наплевать мне на все! - кричал он. - На весь мир! На всех вас! А
жена где-то услышала про этот источник. Чушь все это, пыль, пудра на
болоте. Люди умеют только припудривать гниль. Женщины - это бред. Жена -
это как мозоль больная. Женщины, они враги всего живого, - окончательно
определил оратор. - Убивают животных, чтобы носить шубки и сумочки. А в
источник, мол, надо влезть - и все недомогания как рукой снимет. Может
быть, кто знает. А если нет? Тогда моя Авдотья, моя благоверная, смастерит
из моей кожи себе перчатки? Я об этих вещах, болезнях и исцелениях, никогда
не задумывался. Но она говорит, моя толстуха: надо съездить. Я согласился,
почему бы и нет? Почему же не прокатиться? Я думал, что буду ехать на
машине и в глухих деревнях смеяться, давя куриц и бродячих собак, но она
сказала, что надо мне немножко опроститься и к этому самому источнику
проследовать с наименьшими удобствами. Я вынужден был уступить. Не бредни
ли тут? Почему это святой окажется не так милостив ко мне, если я приеду к
нему на машине? Но разве переспоришь суеверов? Жена выставила целую армию
мракобесов, который в один голос стали уверять меня, что ехать надо на
поезде. Тяжело иметь дело с невежественными, темными людьми. Изуверов
много, я - один!
Чулихин, побаловав сначала себя и своих спутников отрезком тишины,
весьма полезным после устроенной Обузовым бури, спросил:
- Чем ты торгуешь?
- Торгую не мелко, если тебя именно это интересует в моих коммерческих
тайнах и успехах. А вообще-то большими партиями благ цивилизации, я бы так
это назвал.
- Работаешь на женщин?